— На одном из своих кораблей я пошлю тебя на Сандвичевы острова и там брошу, если ты немедленно…
— Я не подчиняюсь ничьим приказам, — с лукавой улыбкой ответил он.
— Ну хорошо, хорошо, твоя взяла. Я сдаюсь. Сдаюсь!
Он ей не поверил, но это не имело значения — он ведь будет иметь ее, когда и сколько захочет. Даже без ее разрешения.
— Вот и молодец, хорошая девочка, — пробормотал он, освобождая ее и наслаждаясь взрывом свежих ощущений. Положив руки на его плечи, Изабелла вновь отдалась этой восхитительной скачке, и вскоре прочные стены подвала услышали ее сдавленные стоны.
Через несколько секунд Изабелла, обессиленная, лежала в объятиях Дермотта, очарованного ее свежестью и ненасытностью в сексе.
— Может быть, ты пойдешь наверх, поспишь? — поцеловав ее в щеку, прошептал он.
Она отрицательно помотала головой. Лежать сейчас в его объятиях было настоящим блаженством.
— Тогда глоток вина? — Как ни странно, ему хотелось о ней заботиться, хотя после возвращения из Индии он заботился только о самом себе.
— Ты будешь снова любить меня? Потом… — Ей хотелось быть уверенной, что она сможет еще испытать то, что чувствует сейчас.
Они были близки еще дважды, а потом он отнес ее наверх, уложил на свою узкую постель и бережно укутал. Изабелла заснула почти мгновенно. А Дермотт с бокалом бренди в руке долго сидел у ее постели, положив ноги на покрывало, и неотрывно смотрел на нее.
Как влюбленный щенок, подумал он, а надо бы отвезти ее обратно к Молли. Но сделать это теперь он просто не мог. Осушив бокал, он протянул руку к бутылке, стоявшей возле кресла, и налил себе еще, пытаясь объяснить мотивы своих поступков. Когда бутылка опустела, Дермотт все еще раздумывал над тем, какое место в его жизни занимает мисс Лесли, но ответа все не находилось.
И когда забрезжил рассвет, он все также пытался понять загадку своего странного поведения.
«Нет, нужно отослать ее обратно, — говорил он себе. — Это же проще простого! Суметь бы только это сделать».
А Изабелла вдруг перевернулась на спину, открыла глаза, посмотрела на него и улыбнулась.
На душе у Дермотта посветлело — будто солнце взошло после ночного мрака.
Он так и не отправил мисс Лесли ни в это утро, ни на следующее. А на третьи сутки их совместных забав, когда они лежали в мраморной ванне, нежась в ароматной пене, он предложил:
— Поедем со мной в Ричмонд. У меня там есть маленький дом и совсем нет соседей.
— Я поеду с тобой, куда ты пожелаешь.
Она продолжала удивлять его своей прямотой. Это, очевидно, реакция на поведение других женщин, которые, как прекрасно знал Дермотт, никогда не говорят того, что думают.
