Остановив кеб, Дермотт поехал домой. Причем всю дорогу тщательно избегал мыслей о блондинке в черном кружевном платье.
Прибыв домой, граф наскоро принял ванну, переоделся и отправился в Карлтон-Хаус, где приятели принца Уэльского предавались попойкам и прочим развлечениям.
Миссис Фицгерберт[1] находилась в Брайтоне, так что на сей раз на ужине у принца присутствовали лишь женщины с весьма сомнительным общественным статусом, впрочем, Дермотта это сейчас вполне устраивало. Через некоторое время гости переместились в гостиную, где к ним присоединились леди, развлекавшие их музыкой и пением. К полуночи веселье было в полном разгаре. Поклявшись в верности миссис Фицгерберт, принц Уэльский в ее отсутствие довольно быстро об этом забывал. Вот и сейчас он увлекся одной хорошенькой танцовщицей. Впрочем, эта дама не только танцевала, но и прекрасно пела, что производило огромное впечатление на принца, обожавшего музыку и пение.
Но в какой-то момент принц вдруг взглянул на Дермотта, сидевшего в одиночестве.
— Почему ты сегодня без женщины, Батерст?! — прокричал принц. — Не послать ли за доктором?
— Я лечусь отдыхом.
— Может, тебя настигла месть Венеры?
Дермотт, сидевший в шелковом шезлонге; отрицательно покачал головой.
— Нет-нет, я обрел Бога, — пробормотал он.
— Обрел Бога? — переспросил принц. — О, только не это! — Он расхохотался.
— Вы сегодня какой-то странный, Батерст, — проговорил лорд Браммел, внимательно глядя на графа.
— Возможно, — кивнул Дермотт. — Но разнообразие придает жизни остроту, не так ли?
— Нет уж, увольте! — отмахнулся Браммел. — Однако вы имеете полное право, на собственное мнение, — добавил он поспешно.
Все с облегчением вздохнули.
— Пожалуй, нам нужна еще одна бутылка! — закричал принц и щелкнул пальцами, подзывая слуг.
Попойка продолжилась, однако Дермотт вскоре ушел.
— Похоже, он чем-то расстроен, — заметил маркиз Джервис, когда за графом закрылась дверь.
— Должно быть, дело в женщине.
— Едва ли. Его они не слишком заботят.
— Может, он проиграл на скачках? — предположил один из джентльменов.
— Сегодня не было скачек, — заявил Браммел. — Полагаю, что ему просто все надоело, — добавил он вполголоса.
— Чтобы Батерсту надоели женщины? Такого быть не может! — воскликнул принц, и все одобрительно закивали.
Состояние здоровья Батерста оживленно обсуждали до тех пор, пока большинство присутствующих не заключили соответствующие пари. Потом, бросив монету, выяснили, кто утром будет беседовать с его доктором. О том, чтобы поговорить с самим графом, никто даже не помышлял — все прекрасно знали, чем может закончиться подобный разговор.
