— Я совершенно свободный агент, — презрительно бросила ему Венеция. — К тому же я дочь полковника Уильяма Брэддока.
Она произнесла это намеренно высокомерно, зная, как действуют на людей подобные слова. Так случилось и на этот раз. Хэзард был просто ошарашен. Все вокруг говорили о полковнике Брэддоке: этот человек возглавлял группу, скупавшую все золотоносные участки в Монтане. Хэзард и не представлял, что «Буль Майнинг» настолько нуждается в его участках. Скрывая свое удивление, он сухо произнес:
— В таком случае, я не думаю, что ты мне по средствам.
— А вы привыкли покупать женщин, мистер Блэк? — язвительно поинтересовалась Венеция.
— Признаться, ни разу не пробовал. Ты первая. Жаль, что твое горячее тело оказалось мне не по карману.
Венеция задохнулась от возмущения, ее рука взлетела, чтобы отвесить Хэзарду пощечину, но он оказался быстрее и стальной хваткой сжал ее запястья. Они оба тяжело дышали, ненавидя друг друга в эту секунду.
И тут снаружи прозвучал выстрел.
Бросив Венецию на постель, Хэзард отрывисто приказал:
— Оставайся здесь и не двигайся! — Он выбрался из путаницы простыней и голый осторожно подошел к окну. Какого же он свалял дурака, поверив этим ублюдкам! Его тело напряглось, но вокруг никого не было. — Это сигнал? — обратился он к Венеции.
— Я не знаю, — она покачала головой.
Хэзард повернулся к ней, его подозрения были явственно написаны у него на лице.
— Не двигайся, — повторил он, — или мне придется тебя убить. — Натянув кожаные штаны, Хэзард схватил ружье и подошел к двери. Его черные волосы были взъерошены, глаза сверкали, ноздри раздувались от гнева. Положив руку на задвижку, он обернулся к женщине и бесстрастно произнес:
— Если ты выйдешь из хижины, я тебя убью. Я не шучу. — Хэзард говорил холодно и грубо, как никогда раньше не разговаривал с женщинами. — Оставайся в постели и не высовывай голову. Если это часть твоего представления…
Не договорив, он в мгновение ока вылетел из хижины и захлопнул за собой дверь. Венеция даже не успела испугаться.
Джону Хэзарду Блэку не потребовалось много времени, чтобы довести свои планы до сведения мужчин, оставшихся у подножия холма. Он излагал свои мысли коротко и ясно, но в его голосе звучал гнев. Хэзард стоял высоко над ними, его силуэт четко вырисовывался на фоне летнего неба. Он казался черным, как дьявол, и способным на все. Никому из всадников не пришло в голову хотя бы на мгновение усомниться в том, что он говорил:
