Говоря это, Ники поглаживал Алисино запястье.
— Слава богу, что тебе стало лучше! А то фантазию свою я исчерпал и весь репертуар известных мне развлечений представил. Увы, мне этим давненько заниматься не приходилось. Воспоминания о счастливом детстве у меня весьма смутные — их, должен признаться, затмили воспоминания молодости. Итак, я рад видеть, что ты вновь полна сил и пышешь здоровьем, — продолжал Ники, обернувшись к Алисе, и в его золотистых глазах сверкнуло пламя. — Последние несколько дней мне крайне не хватало твоей теплоты и нежности. Ты — моя очаровательная, моя восхитительная грелочка, — добавил он хриплым шепотом и провел пальцами по ее обнаженному плечу. — И подходишь мне просто изумительно!
Услышав это, Алиса вдруг встревожилась. Она чувствовала себя неуверенно, отлично понимая, как легко поддаться сокрушительному обаянию Ники. Каждое прикосновение, каждая новая ласка казались ей еще одним канатиком в паутине, которая ее опутывала. Она настолько запуталась в своих эмоциях, что стала совершенно беспомощна. Она любила его без памяти и сопротивляться страсти сил не находила…
Ники ласкал ее все настойчивее. Когда он наклонился и нежно коснулся губами ее губ, Алиса почувствовала, что больше не в силах далее предаваться размышлениям. Волна желания, нахлынувшая на нее, смыла все остальное.
Некоторое время спустя Ники поднялся со смятой кровати.
— Нам надо поскорее одеваться. Кателина ждет. — Сказав это, он, как был голый, направился к двери в гардеробную и, потянув за шнурок звонка, сообщил: — Велю наполнить тебе ванную.
Не дожидаясь ответа, Ники кликнул своего камердинера и вышел. Через пятнадцать минут он вернулся, а за ним, помогая хозяину вдеть руку в рукав хрустящей накрахмаленной рубашки, вбежал камердинер. Алиса поспешно прикрылась простыней.
— Ты что, до сих пор не встала? Ай-яй-яй, Кателина очень расстроится.
— Прости. Сейчас встану. Я просто…
— В игрушечном магазине тебе понравится. У них лучший в городе товар.
Слуга вертелся вокруг него, вдевая запонки, застегивая пуговицы, распрямляя воротничок. Ники же продолжал болтать: объяснил, в каком отделе продается поезд, сообщил, что день выдался солнечный, припомнил что-то из милых Кателининых словечек и не сразу заметил, что Алиса отвечает ему как-то напряженно. Присмотревшись повнимательнее, он увидел, что она пунцовая от смущения.
— Все, Василий, достаточно, — поспешно сказал он.
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — ответил сообразительный Василий и немедленно исчез.
