Капитан решился на последнее средство. «Судно не спасем, так пусть спасутся хотя бы люди», — подумал он и велел перерубить натянутые, как струна, якорные канаты и распустить грот и фок. Паруса наполнились ветром сразу, корабль двинулся и пошел к берегу, стуча о каменистое дно. Неуправляемое шествие его было ужасным, он стал игрушкой свирепого ветра. От днища отрывались обшивные доски и позади всплывали на поверхность.
И вдруг стало тихо: корабль попал на глубокое место.
— Отдать якорь! — бодро прозвучала команда Шильдса. Он решил еще раз попытаться спасти корабль.
Отдали запасной якорь, и он задержал дрейф корабля.
— Теперь все зависит от вас, мои товарищи и друзья, — сказал капитан. — Половина людей должна откачивать воду. Половина — приводить корабль в порядок.
Закипела работа. У людей появилась надежда, и они работали не покладая рук. Через двенадцать часов каторжного труда удалось уменьшить поступление воды, и насосы стали справляться с откачкой.
К рассвету туман разошелся и открыл взорам людей небо, покрытое угрюмыми облаками.
— Земля! — послышался радостный крик. — Вот она!
Мореходы уверовали в спасение. В трех милях чернел высокий утесистый берег. Волны с глухим шумом разбивались о камни. Вся надежда на якорь. Если фрегат удержится и его не выбросит на камни, люди останутся живы…
Но судьба готовила иное. Ветер крепчал, волны становились выше и круче. Все туже натягивался якорный канат.
И вдруг страшный вопль:
— Канат, смотрите…
Фрегат снова повлекло на берег. Капитан Яков Шильдс, ухватившись за совершенно бесполезный штурвал, ждал страшного конца. И он наступил. Первый удар «Феникс» выдержал, но следующая волна с такой силой ударила его о камни, что он сразу разломился по всем частям и превратился в кучу обломков.
«Спасите! Спасите! Спасите!» — раздавалось со всех сторон. Потом человеческие голоса умолкли. Пронзительно кричали чайки. Океан продолжал шуметь, ударяя могучими волнами о берег.
Глава восьмая. «ЕСЛИ МЫ НЕ УКРЕПИМСЯ НА СИТКЕ, ВСЕМУ ДЕЛУ КОНЕЦ»
Галерой командовал самолично правитель Баранов, она шла под парусом. Ветер был попутный, и гребцы отдыхали. Когда на юго-востоке показался гористый остров, у Александра Андреевича радостно забилось сердце: наконец-то осуществляется заветная мечта!
— Василий Григорьевич, встань за руль.
Приказчик Медведников перехватил правило, а Александр Андреевич принялся разглядывать в подзорную трубу проплывающие мимо лесистые берега. Время от времени он что-то записывал в толстую конторскую книгу, с которой не расставался в походах. Баранов поглядывал и в компас и на самодельную карту, с которой тоже никогда не расставался.
