На этот раз капитан Шильдс был уверен в своем счислении.
— Ты что, еще рому захотел? — ответил он. — Хватит с тебя и обычной чарки. Здесь я и без тебя справлюсь.
Наступил еще один день. Время клонилось к обеду. На фрегате запахло чем-то вкусным. И вдруг совсем неожиданно «Феникс» коснулся дна рулем. Тремя ударами руль сбросило с петель и оторвало напрочь.
Измерили глубину, она оказалась четырнадцать футов. Яков Егорович отдал два якоря, но фрегат дрейфовал по ветру.
— Где мы? — выбежал на шканцы архиепископ. — Что случилось? — Его громкий голос был едва слышен в завываниях ветра.
— Я бы дорого дал, чтобы знать, где мы, — ответил капитан.
В это время «Феникс» сильно ударился днищем. Потом еще раз… С каждым ударом у отца Иоасафа замирало сердце.
— Мы можем погибнуть, — сказал он.
— Об этом рано говорить. Надо спасаться.
— Но что же делать?
— Обрубить стеньги! — скомандовал капитан.
Плотник подошел к нему с топором.
— Приложите руку, ваше благородие Яков Егорыч!
На мгновение капитан взял в руки топор.
— Рубить стеньги! — повторил он.
— В трюмах появилась вода, — доложил запыхавшийся трюмный матрос.
— Всем свободным откачивать воду.
От сильной качки и нескольких мощных ударов о камни вода стала быстро проникать в судно, и насосы не успевали откачивать. Удары участились. Фрегат бился о грунт с такой силой, что едва можно было стоять на ногах.
Но вот еще один страшный удар.
— На носу обшивные доски вышли из шпунтов, и вода протекает внутрь. В трюме слышно, как струится вода, — доложил подштурман.
Люди работали изо всех сил. И все же уровень воды в трюме увеличивался. Зыбь становилась все выше.
Но еще хуже оказалась бортовая качка. Фрегат развернуло лагом к волне и жестоко бросало с борта на борт. Набежавшей волной смыло за борт двух рулевых матросов, старовояжного Шишкова, случившегося на шканцах иеромонаха Стефана.
В маленькой каютке компанейского приказчика Лазарева оказался иеромонах Макарий. Он пришел выпросить у приказчика флягу церковного красного вина для угощения братии на Кадьяке.
Когда фрегат валило с борта на борт, гость и хозяин метались то вправо, то влево. Они пытались выползти наверх, но не смогли. Сильный удар волны, и вода через люк захлестнула каюту. Рухнули переборки, изломалась мебель. В обломках, захлебываясь в соленой воде, носились из стороны в сторону Федот Лазарев и иеромонах Макарий.
Еще один удар. Палуба в каюте капитана вздыбилась. На корабле уже никто не думал о спасении. Оцепеневшие от страха и холода мореходы держались, кто за что мог. Многие, стоя на коленях, молились богу. Епископ Иоасаф обнял мачту одной рукой, в другой руке он держал крест. Мокрые волосы залепили его лицо.
