— Ничего себе! А как же я? — спросил он, повысив голос. — Что будет со мной, если вы вдруг отбросите копыта?
— Значит, я должен жениться и завести детей, чтобы обеспечить будущее своему дворецкому?
— Вам стоит об этом подумать, — серьезно сказал Биллингсли. — А пока вы будете думать, я принесу вам еще одну кружку эля. Но только кружку, а не графин!
Привыкший к фамильярности дворецкого, Тони лишь усмехнулся в ответ и проводил его взмахом руки. Но как только Биллингсли вышел из комнаты, лицо его стало задумчивым. Они видел, что старый слуга совершенно искренне тревожится за его будущее. Пора взять себя в руки и избавиться от непонятной меланхолии.
Хлопок уже посажен. За его многочисленными плантациями следит опытный управляющий, Джон Джексон. Делами — и здесь, и в Англии — заправляет толковый агент. Дом содержится в безупречном порядке. Главный конюх, Джон Озгуд — еще один слуга, которого он привез с собой из Англии, — присматривает за лошадьми… и за всем остальным, что попадает в поле его зрения.
Тони помрачнел. А ему-то что остается? Слоняться из угла в угол и размышлять о своей несчастной судьбе? Судьбе, которую он сам себе выбрал.
Он вскочил. Надо что-то делать, черт возьми, нельзя же сидеть здесь целыми днями и бить баклуши! Но только не возвращаться к прежней распутной жизни. Те дни остались в далеком прошлом. Впрочем, предыдущая ночь доказала обратное.
Сдвинув брови, Тони подошел к стеклянным дверям и опять уставился на красивый пейзаж. Наверное, не стоило приезжать в Натчез. В Англии он большую часть времени жил за городом, вдали от соблазнов, и был доволен такой жизнью. Здесь же его одолевали беспокойство и жажда перемен.
Он с нетерпением обернулся на звук открывшейся двери, но забыл, что хотел сказать, увидев взволнованное лицо дворецкого.
С достоинством расправив плечи, Биллингсли объявил:
— К вам дама, сэр, — и быстро отступил в сторону.
В комнату вошла… Арабелла Монтгомери — самая заветная мечта Тони Даггета и самый страшный его кошмар!
— Я могу идти, сэр? — спросил дворецкий, пряча ухмылку.
Тони вздрогнул и, оторвав изумленный взгляд от лица Арабеллы, пробормотал:
— Да, конечно. Оставь нас.
Сердце Арабеллы стучало, как боевой барабан. Она с отчаянием сознавала, что этот сумасшедший ритм ее пульса вызван встречей с некогда любимым человеком. Годы пошли ему только на пользу — он был по-прежнему невероятно привлекателен. Черт бы его побрал!
Внешне невозмутимый, Тони испытывал в душе странное и пугающее ликование. Он указал рукой на красивое кресло с резной спинкой, обтянутое кофейно-коричневым шелком. Господи, а ведь она ничуть не изменилась! Все такая же живая и энергичная, как раньше. И вместе с тем у него возникло ощущение, будто он впервые видит эти загадочно раскосые золотисто-карие глаза, аккуратный носик и пухлые губы. А волосы! Неужели они всегда были такими огненно-рыжими и ослепительно блестящими!
