Суббота, шесть утра, я еще сплю, и вдруг — БУМ!!! Страшный шум, внезапный и мощный, как взрыв какой-то симфонии, мгновенный многоголосый хор, слова на латыни, скрипки, литавры и трубы, способные разбудить мертвого. Земли содрогалась, «Флит» раскачивался на колесах. Я выскочил из-под одеяла как кошка, которую ударили током в четыреста вольт. Волосы на моей голове стояли дыбом, как восклицательные знаки.
В небе холодным пламенем разгорался закат, дикий узор неба казался живым, но вся эта красота меркла в сравнении с динамитом ужасного крещендо.
— ПРЕКРАТИ! ПРЕКРАТИ! ВЫКЛЮЧИ МУЗЫКУ! УБЕРИ ЭТО!
Шимода кричал так яростно, что его голос перекрывал весь этот ужасный грохот, и вдруг шум пропал, лишь только эхо продолжало катиться вдаль. Затем оно превратилось в приятную нежную песню, тихую, как ветерок, как Бетховен во сне.
Это не произвело на него никакого впечатления.
— СЛУШАЙ, Я ЖЕ СКАЗАЛ, ПРЕКРАТИ!
Музыка замерла.
— Уф! — выдохнул он.
Я уставился на него.
— Для всего на свете есть свое место и свое время, не так ли? — сказал он.
— Время и место… В каком смысле?..
— Немножко небесной музыки в уединении собственного мозга это совсем неплохо. Можно даже и вслух, по особым случаям, но начинать с этого утро, да еще так громко! Зачем ты это сделал?
— Зачем я это сделал? Дон, да я спал мертвым сном… Что ты хочешь этим сказать, «я сделал»?
— Он покачал головой, беспомощно пожал плечами, фыркнул и залез обратно под крыло в свой спальный мешок. Его книга лежала в траве переплетом вверх, там, куда я ее вчера уронил. Я бережно открыл ее и прочитал:
Отстаивайте
Свою ограниченность
И будьте уверены в том,
Что она при вас
Останется.
В те времена я многого не понимал в мессиях.
В понедельник, покатав нескольких пассажиров в Хэммонде, штат Висконсин, мы закончили работу рано, пообедали в городе и отправились назад к самолетам.
— Дон, я могу допустить, что эта жизнь может быть интересной или скучной, или же такой, какой мы сами захотим ее сделать. Но даже в свои лучшие времена я никак не мог понять, почему мы находимся здесь в первом лице. Объясни мне это.
Мы проходили мимо закрытой скобяной лавки и открытого кинотеатра, в котором шел фильм «Батч Кэссиди и Санденс Кид». Вместо того чтобы ответить мне, он остановился.
— У тебя есть с собой деньги?
— Куча. А в чем дело.
— Давай сходим в кино, — сказал он. — Ты купишь билеты?
— Не знаю, Дон. Ты сходи. Я лучше вернусь к самолетам. Не люблю оставлять их надолго.
