— Он не придет, сударыня, — спокойно ответил Салтыков, ложась рядом и погладив бедро Мари. — Ваш муж, форменный осел, если оставляет вас одну и не ценит той изумительной красоты, что досталась ему совершенно законным образом, — и молодой наглец поцеловал руку Мари.
Она вся дрожала, не в силах ни закричать, ни пошевелиться. От прикосновений Александра по телу ее бежала огненная дрожь. Понимая, что должна кричать, что должна вскочить и бежать, что должна… Но она ничего не могла, глаза ее заволокло пеленой. «Это колдовство!» — стучало в висках, но сатанинское наваждение оказалось так сильно! Салтыков улыбался, его зеленые глаза горели как темные волшебные изумруды, что приводят купцы из далеких восточных стран…. Мари не могла противиться этому… Граф заключил ее в свои объятия и уже было прижался к ее полуоткрытым губам… Как сверху вдруг сорвалось тяжелое дубовое распятие и грохнулось Салтыкову прямо на спину!
— Господи помилуй! — Мари мгновенно очнулась от окутавшего ее наваждения. — Изыди! — крикнула она на русского красавца, держа перед собой нательный крестик на тонком шелковом шнурке, с которым не расставалась ни на минуту.
Салтыков изрыгал проклятия и громко ругался на русском языке, Мари не понимала, что именно он говорит, но чувствовала, что все до последнего слова — есть страшнейшее богохульство.
— Немедленно уходите!
— Перестаньте кричать, — прошипел граф. — Сбегутся слуги, и выйдет совершенно никому не нужный скандал. Подумайте о вашей репутации.
Салтыков встал с кровати и устроился в кресле напротив.
— Итак, раз уж небо противиться нашей любви, поговорим о вашем муже.
— Я требую, чтобы вы немедленно ушли, — Мари отвернулась в сторону.
— Вам больше все равно не с кем поделиться, почему бы ни поболтать со мной? — голос молодого графа, как ни странно, подействовал на Мари успокаивающе.
Странно, она как будто раздвоилась. Душа кричала и билась, требуя, чтобы этот наглец немедленно ушел, а тело словно впало в какую-то странную дрему, приступ чудовищной лени, когда не хочется ни разговаривать, ни шевелиться.
— Разве вам не интересно знать, почему он так странно себя ведет? А это странно — обладать такой замечательной красавицей женой, и избегать ее. Более того, я знаю, что он давным-давно охладел к вам, если вообще когда-нибудь любил.
— Вы говорите все это только ради того, чтобы добиться своей грязной цели! Вы хотите, чтобы я поверила вашей лжи, и…
— Поверьте, цель моя вовсе не грязная, а самая свежая и благоуханная…
