— И, несмотря на эти логические пикировки, тем не менее — это правда.
— Что — правда?
— Все рассказанное — правда. Это единственный способ остановить разрушение. — прошептал я. — Машина не должна быть изобретена.
— Тогда объясни мне, — уже с меньшей симпатией продолжал Моисей. — «Быть иль не быть» — похоже, не вопрос. На моем месте ты мог бы вспомнить, как тебя запрягли играть роль призрака в «Гамлете», в школьной постановке.
— Я и так прекрасно помню.
— Вопрос, как мне представляется, заключается в другом: как можно «БЫТЬ» и одновременно «НЕ БЫТЬ»?
— И, тем не менее, это правда, — сказал Нево. Морлок подался чуть вперед, к свету, и обвел нас взором поочередно. — Но мы должны перейти, как мне кажется, на позиции высшей логики — логики, которая учитывает взаимодействие Машины Времени с Историей, логики, способной иметь дело с вероятностными историями…
И в этот момент, когда я терял последнюю надежду, — послышался чудовищный рев мотора, отразившийся эхом по склону Ричмонд Хилл, за стенами дома. Казалось, земля содрогнулась под ногами от шагов исполинского монстра, и я услышал крики — и, что совершенно невероятно в такой час, в сонное раннее утро в сонном Ричмонде — ружейную пальбу!
Мы с Моисеем встревоженно переглянулись.
— Господи, — пробормотал Моисей, — Что это?
Мне показалось, что раздался еще выстрел, и за ним внезапно оборвавшийся крик.
Мы выбежали в коридор и оттуда — в гостиную. Моисей распахнул входную дверь — запор был отодвинут — и мы выбежали на улицу.
Там была мисс Пенфорд, тощая и суровая, в ядовито-желтом плаще-пыльнике и Пул, слуга Моисея. Мисс Пенфорд что-то верещала, вцепившись в руку Пула. Они мельком взглянули на нас, даже не обратив внимания на морлока — будто бы перед ними был не более чем странный француз или шотландец.
На Питершам-Роуд было скопление народа. Толпа зевак. Моисей дернул меня за рукав и указал на дорогу в направлении города. — Вот вам, — сказал он, — и аномалия.
Гигантская коробка из металла растянулась на всю Питершам-Роуд будто громадное насекомое не менее восьми десятков футов в длину. Но это не было выброшенное на берег морское чудовище. Оно медленно, но верно подползало к нам, оставляя за собой глубокий след. Броня была усеяна пятнами гнездами амбразур, которые я сначала принял за отверстия для стрельбы или перископов.
Утренний поток транспорта объезжал эту машину по сторонам. Два догкарта [5] уже валялись перед монстром перевернутые, а сними и подвода пивовара, с дико ржущей лошадью, прищемленной оглоблями и пивом, хлещущим из разбитых бочек.
