И последний приказ касается Полиситтарии, города, где свили свое логово змеи. Полиситтария перестанет существовать. Я пришлю специальный отряд рабочих, чтобы от города не осталось камня на камне. Земля будет перепахана и посыпана солью.
Каждый десятый житель будет казнен. Один из каждых десяти — мужчина, женщина или ребенок — будет убит. Способ казни не имеет значения. Всех остальных продадут в рабство. Ни одна семья не должна остаться ненаказанной. Те, кого раньше знали как жителей Полиситтарии, будут рассеяны по всем уголкам моего королевства, а их имена, как и название их родины, будут забыты.
Таковы мои приказания, трибун Дамастес а'Симабу. Приступай к выполнению.
Я предвидел, что император захочет наказать мятежную провинцию, но не ожидал от него такой жестокости. Я сделал глубокий вдох, собираясь с силами.
— Нет, мой император, я их не выполню.
— Что? — голос Тенедоса напомнил шипение разъяренной гадины.
— Эти приказания противоречат законам богов и людей. Я не могу подчиниться.
— Ты дал мне клятву в верности!
— Дал, — подтвердил я. — Девиз моей семьи: «Мы служим верно». Но ваши приказания исходят не от головы, а от сердца и по сути своей есть зло. А мой долг — по возможности хранить вас от зла. Вы сами давали клятву править мудро, на благо своего народа и не быть жестоким с подданными. После того как вы произнесли эти слова, я сам возложил вам на голову корону.
— Трибун, ты забываешься! Я император!
— Да, вы император, - сказал я. — Я подчинюсь любой вашей прихоти, даже если вы прикажете мне покончить с собой. Но эти приказания я выполнять не буду. Прошу прощения, ваше величество.
На висках императора забились жилки, а сжатые губы побелели.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Раз ты отказываешься мне повиноваться, я найду кого-нибудь более послушного. Ты освобожден от всех своих обязанностей, трибун Дамастес а'Симабу; я приказываю тебе немедленно возвращаться в Никею. Ты больше не имеешь права отдавать распоряжения никому из тех, кто был у тебя в подчинении. Это понятно?
— Так точно, мой государь.
Император еще раз пристально посмотрел на меня, и его черные глаза сверкнули демоническим огнем. Затем изображение в Чаше Ясновидения исчезло.
Со мной все было кончено.
Соблазнительно расхохотавшись, нимфа нырнула в бурлящий бассейн. Подплыв к каскадам водопада, она взобралась по низвергающимся потокам воды, словно по лестнице. Нимфа была очень красивая, совершенно обнаженная, с длинными золотистыми волосами. У нее было лицо Маран. Поднявшись к вершине водопада, нимфа перешла на едва различимый выступ скалы, поросший мхом, и, игриво поманив меня пальцем, скрылась в своей пещере.
