— Это похоже на то, как олень чувствует присутствие охотника, когда тот смотрит на него из густой чащи чересчур пристально? — предположил я.
— Хороший пример. Итак, считаю, в первую очередь нам необходимо подойти к этому колдуну как можно ближе. Наверное, дальше его надо будет полностью лишить свободы действий. Связать ему руки и ноги. Заткнуть рот кляпом, чтобы он не смог читать заклинания. Завязать глаза, лишив возможности определить, где он находится, и как можно скорее увезти его подальше от знакомых мест.
Быть может, я смогу почувствовать его заклятия и вовремя их отразить. Думаю, неплохо было бы сразу же оглушить чародея и привести его в чувство только тогда, когда мы будем далеко от Ланверна.
Я криво усмехнулся.
— Непростую задачу ты перед нами поставила, провидица Синаит. Ворваться в хорошо охраняемый замок так, чтобы этого не заметил никто, в первую очередь сам Амбойна, затем треснуть его по башке, а потом на цыпочках удалиться, прежде чем поднимется переполох.
— Задача действительно сложная, — согласилась Синаит. — Но, как я уже не раз имела возможность убедиться, грабители проделывают и не такое. Поскольку мы, надеюсь, умнее подобных преступников, с этой задачей мы справимся без труда.
То была единственная шутка, которую я услышал за весь день.
— И ты, разумеется, сам возглавишь этот отряд, — надула губки Маран.
— Естественно.
Покачав головой, она попробовала улыбнуться.
— Когда ты предложил сопровождать тебя к новому месту службы, я очень обрадовалась, поскольку мы с тобой почти все время были в разлуке. Но наверное, я ошиблась. Раньше, когда нас разделяли сотни миль, я воображала себе самое худшее и все время боялась за тебя.
Теперь я узнала, что в действительности все гораздо страшнее. Дамастес, любимый мой, меня беспокоит, что ты очень миролюбивый человек.
Я удивленно поднял брови.
— Я что-то не понимаю. Не многие назовут миролюбивым того, кто избрал для себя военное поприще.
— И все же это так. Другой на твоем месте отправил бы в Ланвирн оба полка и приказал разрушить особняк до основания и не брать пленных: ни крестьян, ни господ.
— Император распорядился, чтобы Амбойна был схвачен живым.
— Император, хоть я и почитаю его почти как бога, — возразила Маран, — сам не полезет в логово чародея. Иногда, говоря словами моего отца, кровожадность является добродетелью.
— Бывает и такое, — согласился я. — Но только не в данном случае. Не сейчас. Я искренне верю, что пожар недовольства не затихает в Каллио потому, что мои предшественники чересчур поспешно хватались за меч и веревку.
