Я был признателен императору, что его первая фраза дала мне несколько секунд, чтобы совладать с собой. Теперь, когда со всех сторон посыпались поздравления, мне оставалось только отвечать поклонами.
— Я приготовил ответ на наглое послание короля Байрана, — продолжал император. — Сейчас оно будет вручено майсирскому посланнику.
Прошу трибуна а'Симабу пройти в мой кабинет, поскольку только что поступила новая информация, имеющая стратегическую важность. На этом все!
Затрубили фанфары, и толпа восторженно взревела. Некоторое время Тенедос стоял, обводя взглядом зал, и на его устах играла странная улыбка. Затем, резко развернувшись, он вышел.
Дверь в кабинет императора распахнулась, и оттуда выскочил барон Сала с перекошенным от гнева лицом. Увидев меня, он взял себя в руки и, кивнув, прошел мимо, не сказав ни слова.
Ординарец императора встал из-за стола, но тут дверь снова открылась, и появился сам Тенедос.
— Заходи, друг мой, — радушно пригласил меня он. — Заходи.
Закрыв за мной дверь, император указал на диван, расположенный в противоположном конце огромного кабинета, и сел рядом. На столике перед диваном стояли графин с бренди и стаканы. Покрутив в руках пробку, Тенедос вздохнул.
— Бывают времена, когда лучше не пить, правда? — Он хитро улыбнулся. — Иногда я завидую твоей выдержке.
— Выдержка тут ни при чем, ваше величество. Просто для меня что спиртное, что дерьмо — одно и то же.
Тенедос рассмеялся.
— Полагаю, — сказал он, — мне следует извиниться за небольшую фальсификацию во время аудиенции.
— Вам ни в чем не надо оправдываться.
— Не надо, — усмехнулся император. — Мне не надо извиняться, да? Значит, вместо извинения я должен перед тобой объясниться?
— Я буду очень рад.
— Я вызвал тебя сразу же после того, как отправил ноту королю Байрану, так как заранее знал, что его ответ будет очень резким. Только так он и мог ответить на мое послание. Если честно, мы до сих пор еще и не получили ответа. Вот почему барон Сала ураганом вылетел отсюда, предварительно использовав все дипломатические синонимы слова «лжец». — Он пожал плечами. — Ложь, направленная на благо своей страны, едва ли можно считать грехом. Я знал наперед, что ответит Байран, и поэтому решил не томить народ в ожидании.
— Не понимаю, — признался я.
— Внимание простолюдина очень недолго приковано к какой-то определенной теме, — пояснил Тенедос. — Сейчас крестьяне возмущаются по поводу случившегося. Пройдет неделя, и их гнев несколько остынет. Еще через неделю бешеная ярость перейдет в глухое недовольство. А через три недели они благополучно обо всем забудут, увлекшись подробностями какого-нибудь очередного скандала в столице.
