Возможно.
Сев на трон, Тенедос взял длинный скипетр, также новый, и трижды ударил им. Затем он встал, и до самых отдаленных уголков просторного зала докатился его голос, усиленный магией.
— Всем вам известно о коварном злодействе, совершенном отрядом майсирской армии, зверски расправившимся с подразделением нумантийских солдат, патрулировавших границу.
Я уже говорил, что направил резкую ноту королю Байрану, правителю Майсира, выражая протест против действий его армии и требуя извинений, а также компенсации за пролитую кровь храбрых сынов нашей родины.
Сегодня утром я получил ответ, настолько оскорбительный, что мне пришлось провести несколько часов, размышляя, как поступить дальше. В своем послании король Байран насмехается надо мной и Нумантией, заявляя, что ему ничего не известно о таком происшествии, но даже если бы действительно случилось нечто подобное, несомненно, майсирские солдаты воздали по заслугам нумантийцам, в последнее время ведущим себя чересчур воинственно.
Голос Тенедоса был пропитан ядом издевки. Я увидел потрясенное лицо посланника Салы, но не понял, в чем дело.
— Нумантия ведет себя чересчур воинственно?! — воскликнул Тенедос — Этот человек — подлый низкий злодей! Сколько раз я приказывал нашим солдатам не обращать внимания на провокационные действия майсирцев! Я даже скрывал от вас, своих подданных, неоспоримые доказательства подрывной деятельности шпионов Майсира на наших землях!
Приношу за это свои извинения и прошу понять, что поступал я так, не желая омрачать вас лишними заботами, так как надеялся сохранить мир и спокойствие на границах. Увы, теперь эти надежды остались в прошлом. Последние трагические события поставили наши государства на грань войны.
Размышляя о том, как мне поступить, я вспомнил, что один из наших лучших воинов, первый трибун Дамастес а'Симабу, барон Дамастес Газийский, граф Аграмонте, недавно вернулся из своих поместий. Я немедленно вызвал его во дворец. Мы провели несколько часов, обсуждая сложившуюся ситуацию, и пришли к полному согласию.
Я... мы... желаем Нумантии мира. Но мирный щит охраняет нас от нападения, только если его держит сильная рука. Поэтому я приказал нашей армии перейти в состояние боевой готовности, чтобы иметь возможность отреагировать на любое развитие событий. Решительные времена требуют решительных действий.
Я назначил первого трибуна а'Симабу верховным главнокомандующим. Сейчас я не могу рассказать подробно о стоящих перед ним задачах, но с этого дня он занимает высшую должность в нашей армии. Первый трибун а'Симабу имеет право отдавать приказания любому подразделению, любому офицеру и солдату, исходя из требований обстановки.
