Как-то раз у меня мелькнула мысль, не мучают ли их в Ирригоне мрачные отголоски былых кровавых преступлений их предков, но я нашел ее совершенно глупой. Эту парочку заботило лишь удовлетворение собственных прихотей. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, почему Маран бежала в Никею. Мужчины семейства Аграмонте, а также другие провинциальные дворяне, с которыми мне доводилось встречаться, хоть и не были совершенно тупыми, но интересовались лишь тем, что имело непосредственное отношение к их собственным персонам А жены и дети считали такое поведение за образец.
Поближе узнав братьев Маран, я со временем сделал очевидный вывод: они не любили Ирригон, потому что этот унылый, сырой замок походил скорее на тюрьму. Став новыми хозяевами Ирригона, мы с Маран должны были бы перебраться в покои господина, но нам такая перспектива внушала ужас. Маран заявила, что будет чувствовать себя там как будто виновной в кровосмешении, а я добавил, что бесчисленные поколения давно умерших предков Аграмонте будут стоять у нас за спиной, охая и ахая от возмущения и отвращения при виде того, как мы с Маран предаемся ласкам в самых нетрадиционных формах.
Поэтому мы выбрали для себя одну из башен, смотрящих на реку. Каменные стены имели в толщину пятнадцать футов, и в них не было видно ни одного железного прута или скобы. Судя по всему, замок возводили с помощью колдовских чар лучшие каменщики Нумантии. Комнатки были крохотные, с высокими сводчатыми потолками, как строили раньше. Арки окон сходились друг с другом плавной галочкой. Мы приказали заменить старое мутное стекло на новые двойные светлые рамы. Каждая рама имела сложную систему рычагов и блоков, чтобы ее было удобно открывать.
Мы решили устроить на верхних этажах спальни, оставив нижние для кухни, кладовки и крохотной оружейной комнаты. Каменщики снесли внутренние стены, оставив только арки сводов, поддерживающих здание, и превратили штук двадцать с лишним крохотных клетушек в полдюжины просторных комнат. По моему приказу каменные стены во всех помещениях были обшиты деревянными панелями, а пространство между камнем и деревом толщиной дюймов в шесть было заполнено обрезками шерсти. Все находили это очень странным, но я посчитал, что, раз меня согревает шерсть, покрывающая мое тело, почему то же самое не будет верно и в отношении комнат? Как выяснилось, я был прав. Особенно это стало заметно после того, как я поставил перед каминами железные экраны, отражающие тепло.
