Луч прожектора медленно отвели от дизайнера, одна за другой в зале погасли все лампы, сцена погрузилась в темноту. В полной тишине раздалась знакомая мелодия Моцарта.
Потом занавес разошелся, и цепочка бриллиантовых огоньков высветила контуры подиума. Но вместо тридцати моделей на нем из темноты возникла одна-единственная фигура. Мелкими шажками она вошла в ярко высвеченный прожекторами круг. Кремовый шелк совершенно облегал ее, словно вторая кожа. Нежные руки сжимали букет лилий цвета слоновой кости, единственная белая роза мерцала в темных волосах. Модель медленно и грациозно продвигалась вперед, к самому краю подиума.
На секунду тишина стала оглушающей, собравшиеся словно онемели, потрясенные красотой, такой хрупкой и чувственной, девственной походкой и робкими взглядами испуганной лани, которые эта женщина бросала на них. Ее глаза были цвета шоколада. Ее как будто смущало всеобщее внимание. Потом, когда весь мир моды понял, что он видит перед собой, чему стал свидетелем, зал взорвался криками и аплодисментами. Редакторы, репортеры модных журналов поднялись и стоя аплодировали ей. Фотографы безостановочно щелкали затворами камер. Вспышки слепили модель, и было ясно, что именно ее снимок украсит первые страницы всех таблоидов западного мира завтра. Потрясающий минималистский финал Алессандро Эко! Без малейшей тени сомнения можно было сказать: он — Дизайнер Года. И это самый удачный ход в модельном бизнесе. Вытеснить восемнадцать супермоделей, чтобы появиться на несколько секунд, закрыв таким образом все шоу! Как если бы она, и только она, была той, которую все ждали…
Грациозно пройдя вперед, навстречу бушевавшему людскому морю, Роксана Феликс наконец позволила себе скромную улыбку.
— Роксана!
— Рокси! Рокси!
— Роксана! Пожалуйста, на секунду!
Они были повсюду, они требовали ее внимания, они хотели поймать ее улыбку, ее взгляд, все эти репортеры из известных журналов, фотографы и просто поклонники моды.
За кулисами осталось поле битвы, где все дрались хотя бы за одно словечко Кристи, за мнение Наоми, за возможность сделать драгоценный снимок любой супермодели в раздетом виде, но гораздо больше бездельников крутилось возле Роксаны, бесспорной королевы показа. Все остальные девушки с негодованием уходили, резко бросая одно и то же:
«Никаких комментариев!» А за ними бежали в неистовстве их агенты.
— Никогда больше она не будет работать у меня, — прошипел обезумевший Алессандро Майклу Уинтеру, когда еще одна красотка пронеслась мимо него, вздернув нос. — Мишель, эта сука забрызгала кровью всю мою коллекцию. Никогда больше ни одна из этих девушек, которые могут появиться на обложке, не наденет мои модели. Единственное, что я вижу и слышу, — это ругань.
