– Чад?..
– Ли, мне надо идти. Ты уж извини, нехорошо получилось.
– Кто это звонил? И откуда он узнал?.. Что?.. Куда ты идешь?
– По делу.
– По делу? Но зачем такая спешка?
– Видишь ли, это дело не терпит отлагательств.
Он надевал пальто, стараясь не смотреть на нее.
– Прости, что они позвонили сюда. Мне пришлось дать твой номер. – Он подошел к ней – она стояла ни жива ни мертва, приходя в себя после страстных поцелуев. Завязки свисали с халата, из-под которого было видно ее обнаженное тело. Она обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Внезапно ее обуял страх. Он положил руки ей на плечи и притянул к себе.
– Передай это Cape. – И он легко поцеловал ее в щеку. – Мне не довелось ее сегодня увидеть.
– Чад…
– А это тебе. – Он крепче прижал ее к себе и поцеловал с той грубоватой нежностью, которая ей так нравилась в нем. – А вот это уже для меня. – Крепкими руками он стиснул ее бедра, и она прильнула к нему, животом чувствуя, что его возбуждение еще не улеглось. Ненасытно, жадно он раздвинул языком ее губы, желая уловить и запомнить каждый их изгиб, сделать ее частью себя. Он пробовал ее на язык, стараясь навсегда сохранить в себе это впечатление.
Это объятие поглотило ее целиком. Жадно лаская ее, он терся бедрами о ее живот, грудью прижимался к ее груди. Его ласка была исполнена такого отчаяния, такой безнадежности, что она испугалась не на шутку.
У нее возникло ощущение, что он выпил ее до дна, втянув в себя, и она стояла опустошенная, когда он в последний раз взглянул на нее. Его глаза всматривались ей в лицо, проникая насквозь, словно лазерные лучи.
У нее задрожали губы.
– Чад…
– Я позвоню, как только смогу. Как только вернусь. Возможно… Короче, я не знаю, как долго я буду в отъезде. Но я вернусь.
За ним закрылась дверь, но она слышала, как он прошел по двору, как хлопнула дверца пикапа, заурчал мотор, и автомобиль уехал.
Оглушенная, она повернулась и обвела комнату растерянным взглядом, словно впервые видела ее. Вот диван – здесь еще мгновение назад Чад склонялся над ней. Теперь он пуст. И комната пуста. И пустота на сердце.
Прошло много дней. Ли пыталась выкинуть Чада из головы, но его образ по-прежнему преследовал ее. Он был рядом, когда она работала, играла с Сарой или сидела в гостиной перед телевизором – одна. Он был с ней, когда она ворочалась в своей одинокой постели; он являлся ей, когда она спала.
Может, он врач? Только врачи так срываются с места на срочные вызовы и оставляют телефон, по которому их в случае необходимости можно найти. Но голос, который звонил Чаду, был совсем не похож на приятный голос телефонистки. Это был мужской голос, грубый, требовательный.
