— Он не делал этого!
— Протестую, — подал голос защитник из-за своего стола. — Мистер Макки заставляет свидетельницу делать умозаключения.
— Протест поддержан, — произнес нараспев судья.
Если бы Хантер позволил себе улыбнуться, то улыбка получилась бы в высшей мере самодовольной. Жюри присяжных выслушало обвинение и пылкое отрицание вины Уинна со стороны Кари. Только это ему и требовалось.
— Скажите, вы узнаете на этой квитанции подпись своего мужа? — сунул он ей под нос какую-то бумажку.
Она быстро пробежала ее глазами.
— По… похоже. Вполне возможно, что это действительно его подпись.
— А здесь? — появилась на свет еще одна бумажка. — И здесь?
Адвокат подскочил как ужаленный.
— Ваша честь, мистер Макки намеренно нервирует свидетельницу! Она не может установить подлинность этих подписей, тем более сейчас, когда дает показания под присягой. Это может сделать только эксперт.
— Протест поддержан. Мистер Макки, думается, вы и так уже достаточно ясно дали свидетельнице понять, чего от нее добиваетесь.
— Да, ваша честь. — Он снова взглянул на Кари, и сердце его екнуло при виде капелек пота над ее верхней губой. Ее грудь бурно вздымалась.
Чуть подавшись вперед, он осведомился у нее:
— С вами все в порядке? Не хотите ли воды? — У него возникло бессознательное стремление взять ее ладони, чтобы согреть их. Отчего-то он был уверен, что сейчас ее пальцы холодны как лед.
— Спасибо, не надо, — твердо отказалась она, не глядя ему в глаза.
Хантер вернулся на свое место. Она явно презирала его. А ведь самое ужасное было еще впереди. Чтобы дать ей возможность немного прийти в себя, он сделал вид, что просматривает свои бумаги. Когда дольше тянуть было уже нельзя, прокурор снова взялся за дело.
— Скажите, миссис Уинн, не отвлекался ли ваш покойный муж во время деловых поездок на различные… э-э-э… увеселения?
— Я уже говорила вам, что не сопровождала его в подобных поездках. А потому не знаю.
— А вы подумайте получше.
Защитник снова вскочил на ноги.
— Протестую, ваша ч…
— Я поставлю вопрос в иной форме, — тут же поправился Хантер. Подойдя медленной походкой к стойке для свидетелей, он небрежно облокотился на нее, словно намеревался просто дружески поболтать с Кари. — Когда ваш муж был жив, вы часто устраивали дома, назовем это так, увеселительные мероприятия?
— Да. У Томаса было много друзей, и он любил принимать их у себя дома.
Его бровь вопросительно поползла вверх.
— А сами вы — нет?
— Я этого не говорила, — раздраженно отрезала она. — Я тоже любила встречать гостей. Очень любила!
