— Иган рассказал мне, что выкинул вчера этот жирный Бэнкрофт. Странно, что ты попалась на его удочку. Он опоил тебя!.. Между прочим, ты провела эту ночь в моей комнате.
— Это твоя комната?
Я мгновенно вскочила на ноги. Глянув на меня, Селестина так и покатилась со смеху.
— О... Извини, Мэвис...
— Это я должна извиняться.
Новый взрыв хохота.
— Никогда еще не видела, чтобы девушка спала в таком виде, — смеялась Селестина.
— Понимаешь, вчера я не могла найти молнию в брюках... Проклятые брюки никак не поддавались, — принялась оправдываться я.
Мой ответ вызвал очередной прилив смеха. Пришлось насупить брови.
— Ну да, в брюках... И что тут такого?
— Извини, Мэвис. Мне не следовало смеяться.
На самом деле было видно, что Селестина забавляется от души.
— А почему тебя не было здесь вчера, когда я ложилась спать? — спросила я, подозрительно косясь на эту чертовку.
— Я захотела прогуляться перед сном, а, когда возвращалась, столкнулась с Иганом. Он мне все рассказал и посоветовал не трогать тебя. Я вошла, увидела, что ты спишь в моей постели, и решила переночевать в твоей. Неплохое решение?
— Да, — буркнула я. — А этого Бэнкрофта, если он захочет рассказать мне свою очередную пьесу «под лимонад», я просто кастрирую. Если бы не Иган Ганн...
Я натянула на себя блузку, надела сапожки.
— Тебе, Мэвис, надо принять душ, — посоветовала Селестина.
— Душ и аспирин.
— А вот я по-настоящему была пьяной только один раз, — призналась Селестина, мигом утратив веселость. — Провела, так сказать, эксперимент. Ну и нализалась... Бр-р... Это избавило меня от алкоголя раз и навсегда. Не переношу даже запаха.
— Ты правильно поступаешь. Алкоголь — гадость! Ну и кошмары меня мучили! — я тяжело вздохнула. — Знаешь, что мне привиделось? Вот здесь, у стены, стоял какой-то сумасшедший: лицо синюшное, руки синюшные, костюм сине-серый... Он разговаривал со мной! Нет, точнее будет сказать, разговаривал сам с собой. А потом как начал пугать...
— У меня сон был получше, — Селестина мечтательно закатила глазки. — Представляешь, лежу я на диванчике, а рядом со мной — супермен. Красивый, накачанный... Волшебная музыка... Он шепчет мне слова любви... И тут входит мама и говорит, что пора на репетицию.
— А вот мой «супермен» даже не заметил, что я сижу перед ним на кровати полуголая.
— А может, это был коммивояжер, продававший бюстгальтеры и прикидывавший, какой именно подойдет тебе? — усмехнулась подружка.
Я неодобрительно хмыкнула. А Селестина снова рассмеялась.
