— Так я и думал, — сказал Темняк, сохранявший если и не хладнокровие, то по крайней мере, его видимость. — Спасибо, конечно, учтивому проводнику, но нам не по дороге.
Не замедляя шага, он извлек из своих объемистых карманов “термалки”, давно гревшие, а заодно и холодившие его ноги, и стал соединять их воедино — холодное к холодному. Получилась “хозяйская кочерга”, на концах которой сразу возникли язычки яркого пламени.
Оружие было как будто бы готово к применению, но в таком виде оно Темняка не устраивало. Огнемёт он хотел превратить в бомбу, даже не принимая во внимание связанный с этим риск.
Дабы осуществить свой план, Темняку пришлось приостановиться и несколько раз садануть “кочергой” по массивной глыбе “хозяйской слезы”. В отместку за столь вольное поведение, он был наказан новой вспышкой боли, затронувшей и других боешников.
— Потерпите ребята, — взмолился Темняк, в кровь прокусивший свою губу. — Потерпите. Недолго осталось.
Теперь он, стараясь больше не отставать от Смотрителя, на ходу колотил “кочергой” куда ни попадя. Уяснив суть проблемы, верный Тюха подхватил оброненный кем-то щит и подставил его торец под удары командира.
Так они и шагали себе — под лязг понемногу деформирующейся “кочерги” и под зловещее шипение вышедшего из-под контроля пламени. Даже человек с совершенно атрофированным чувством самосохранения должен был невольно призадуматься — а чем в конце концов может закончиться эта веселенькая прогулка.
С трудом удерживая разгулявшуюся “кочергу.” в руках, Темняк предупредил товарищей:
— Как только я крикну: “Получай!”, вы должны броситься на землю лицом вниз. По моим расчётам, всё должно закончиться благополучно, но если что — не поминайте лихом. Не ошибается только тот, кто вовремя избавляется от свидетелей своих ошибок.
— С огнем шутишь, — неодобрительно молвил Бадюг. — Помню, случай был, когда от баловства с “кочергой” сгорела целая улица.
— Вот только не надо выдумывать! — возмутился Свист. — Это вы, Верёвки и Одёжки, упившись киселём, подожгли старую Жрачку, а потом свалили всё на “кочергу”, которую сами же туда и подбросили.
— Неподходящий момент выбрали вы для воспоминаний, — в каждом слове Темняка ощущалось огромное внутреннее напряжение. — Всему свое время… А вот для моей “кочерги” время, похоже, уже настало… Получай, безмозглая тварь! Это тебе за все наши унижения! И учти, не мы первые начали.
“Кочергу” он швырнул с таким расчётом, чтобы туша Смотрителя прикрыла боешников от взрыва. Однако смертоубийственный снаряд не полетел по прямой, а начал рыскать в воздухе, словно ласточка, на лету охотящаяся за мошкарой.
