— Зачем вы это рассказываете? — спросила Людочка деревянным голосом. — Хотите, чтобы мне стало дурно?
— Вы спросили, я ответил, — медэксперт пожал плечами. — Не хотите слушать, тогда помогайте.
— Нет-нет! Лучше я послушаю… Кого вы потом выпотрошили? Братишек? Или маму с папой?
— До этого, слава богу, не дошло. Хотя со временем я и в самом деле стал на людей заглядываться. Вот бы, думаю, эту девочку разрезать! Что у неё там пониже пупка? Прямо руки чешутся. Наверное, бедой бы всё кончилось, но родители поняли моё состояние. Я ведь из ихней породы. Мать прокурор, а отец директор мясокомбината. Прежде, говорят, исполнителем в НКВД служил. Те ещё кровопийцы. Одним словом, устроили они меня в медицинский институт. На хирургическое отделение. Уж и не знаю, во что им это обошлось. В школе-то я неважно учился. Не до наук, сама понимаешь, было. Но в институте, как ни странно, дела пошли. Практические занятия у нас в морге проводились. Я как туда первый раз зашёл, сразу понял — это моё! Пока ребята косточки от тканей очищали, а девки нашатырь нюхали, я цельный труп в скелет превращал.
— Но вы ведь на хирурга учились, а не на патологоанатома, — сказала Людочка, старательно отводя взгляд от своего собеседника.
— Карьера хирурга у меня не сложилась, — признался медэксперт. — От него ведь что требуется? Отрезал лишнее и зашивай. А мне дальше залезть охота… Вот так и прибило меня к этому делу.
— Я рада за вас. В наше время редко встретишь счастливого человека… А свежую кровь больше не пьёте?
— Где же её здесь возьмёшь… — в голосе медэксперта прозвучала глубоко скрытая тоска. — Желудок вскрывать?
Этот вопрос поверг Людочку в тихий ужас, но своевременно вернувшийся Кондаков выручил напарницу.
— Обязательно вскрывать, — изрёк он, держа за спиной коньячную бутылку, сделанную в виде сабли. — Содержимое желудка иногда может стать решающей уликой. Помню, однажды я оказался в аналогичной ситуации. Нужно было определить личность неопознанного трупа, обнаруженного в придорожной канаве. В его желудке оказалась непереваренная пища, представлявшая собой стандартный завтрак авиапассажира, съеденный примерно за два часа до смерти. Сразу стало ясно, где искать концы.
— Неужели его убила стюардесса? — содрогнулась Людочка.
— При чём здесь стюардесса? — лицо Кондакова, и без того чуждое симметрии, скривилось от недоумения. — Пассажира задушил таксист, позарившийся на его багаж. Тогда одна импортная магнитола две штуки стоила.
