Целых три мили Хуан Гарьен мчался так резво, что глаза в конце полезли из орбит, а ставшие словно ватными ноги отказывались нести его дальше. Он побежал мелкой трусцой, все еще с опаской оглядываясь через плечо. Наконец отдышался. Ближе к городу поубавилось и страху. И все же когда он наконец доплелся до Питера Куинса, его покрытая пылью фигура имела жалкий вид.
— Передал, что я просил?
— Самому Тигру! — выдохнул Хуан, переводя дух.
Ему даже не верилось, что он, именно он, разговаривал с этим страшным чудовищем, что собственными глазами лицезрел известного душегуба.
— Тигр? — недоверчиво пробормотал Питер, но, увидев возбужденное лицо парня, понял, что тот не врет.
— Я говорил с самим Тигром!
— И что ты сказал?
— Когда я пришел к нему, он обедал.
— Обедал с утра?
— Он ест только раз в день, сеньор.
— Неужели?
— Это известно каждому младенцу. Так вот, когда я пришел, Тигр ел.
— И что он ел, Хуан?
— Жареное мясо… с чесноком!
— В такой-то час? Что другое, а желудок у него железный!
— Когда нет огня, он ест сырое мясо.
— Неужели, Хуан?
— Правда, правда, сеньор.
Куинс едва удержал улыбку. В Хуане уживалось столько легковерия и лживости, что определить, когда он откровенно врет сам, а когда повторяет чужую ложь, казалось, невозможно.
— Ладно. Ты пришел, когда Тигр ел сырое мясо.
— Нет, жареное, с чесноком!
— Ах ты, плут! — воскликнул Питер. — Когда это он успел нажарить себе мяса?
— Все равно, — неуверенно промямлил Хуан, — все было так, как я говорю. Он посмотрел на меня и спрашивает: «Почему ты пришел так поздно?»
— Значит, обрадовался, увидев тебя, Хуан?
— Очень обрадовался, сеньор. Спросил меня, почему я не приходил раньше. «А зачем мне приходить?» — спросил я. «Потому что у меня всегда есть место для храбрецов», — говорит Тигр. «Вы очень любезны», — поклонился я. «Я всего лишь хорошо осведомлен, — продолжает он. — Знаю цену человеку… и тебе тоже, Хуан Гарьен».
— Обходительный бандит, — заметил Питер Куинс, пряча улыбку.
— Я лишь повторяю его слова, сеньор.
— Конечно же, Хуан. Я прекрасно знаю, что ничто не может заставить тебя говорить неправду.
— Ничто, сеньор.
— Однако продолжай.
— «Если будешь у меня служить, Хуан, я сделаю тебя богатым человеком», — обещает он. «Сеньор Тигр, — объясняю я, — уже поздно. Я на службе у человека, который является вашим врагом». Тут он бьет себя в грудь: «Значит, я потерял тебя, Хуан?» — «Да, потеряли!» — «Вижу, меня ждут черные дни, — восклицает Тигр. — Продолжай! Кто этот человек?» — «Это человек, который поклялся растянуть вашу шкуру на скалах, а мясо бросит койотам и стервятникам!» Он вскочил и разразился проклятиями. «Сеньор, — так же спокойно, как сейчас, остановил его я, — проклятия вам не помогут. Мой хозяин жаждет вашей крови!» — «Я убью его! — закричал Тигр. — Возвращайся и скажи ему, что я еду его убивать!» И все-таки, сеньор, как видите, он не приехал. Но я читал по глазам его мысли: «Если слуга меня не боится, то каков должен быть хозяин?» Он уже боится, сеньор. В самом деле, сеньор!
