— Ты конечно же отказался?
— Само собой. У меня же не было вашего распоряжения.
— И правильно сделал. Манкос дает тебе слишком многое, чтобы порвать с ним сейчас. Он продолжает давать тебе уроки?
— Да, и столько мук выносит со мной в течение дня! — проговорил Рикардо, злорадно улыбаясь. — В сущности, ему приходится давать мне уроки хороших манер всякий раз, когда я делаю вылазки из дома, чтобы просто прогуляться по улице или городской площади. Он вынужден учить меня всему — как идти, как останавливаться, как раскланиваться с его друзьями и знакомыми из различных сословий… Я уже освоил несколько стилей. Со слугами мне надлежит держаться высокомерно и пренебрежительно и быть попеременно то резким, то чуть помягче. Собаку нужно выпороть десять раз, а потом один раз погладить. Таковы методы Эдгардо Манкоса. А есть еще друзья и те, кто занимает более высокое положение. Гринго — это особый разговор, и вести себя с ними нужно определенным образом. Все эти тонкости я должен очень хорошо знать. Я то и дело кланяюсь, шаркаю ножкой, жму чьи-то руки, и всякий раз с должной мерой усердия. А еще у меня есть учитель танцев. Он приходит каждый день и по часу занимается со мной. Ведь если ты Манкос, то должен быть элегантным во всех отношениях.
Уильям Бенн кивнул:
— А сеньора?
— Она то очень сдержанна, то темпераментна. Порой, глядя на меня, вздрагивает и говорит, что ни у кого из рода Манкосов не может быть таких волос и глаз, как у меня, но потом забывает об этом и обращается со мной как со своим настоящим племянником. Иногда бывает очень добра, хотя и научилась, видимо, у своего мужа задирать нос.
— Скажи, Рикардо, не испытываешь ли ты сожаления, что попал в такую жизнь?
— Я похоронил все свои сожаления, — небрежно промолвил Рикардо.
— Что ж, раз уж решил, то держись до конца, — одобрительно заметил Уильям Бенн. — Быть может, скоро тебе придется сделать что-то, отчего ты сам станешь богатым. Ты слышишь меня?
— Да, слышу.
— Ты ведь бываешь на здешних вечеринках, не так ли?
— Да, бываю.
— Не только с мексиканцами, а и с белыми тоже?
— И с теми и с другими, — ответил Рикардо с открытой улыбкой. — У иных американских семейств голова кругом идет, когда они слышат о том, с каких древних времен ведет свою историю род Манкосов. Мужчины, особенно те, кто помоложе, обычно отфыркиваются, зато дамы и барышни слушают открыв рот.
— Это как раз то, что я и хотел услышать, — довольно заметил Бенн. — А теперь скажи-ка мне, не знаком ли ты с дочерью Джона Рейнджера?
