— Контрабанда? — предположил Уэлдон.
— Прямо в точку! — ухмыльнулся Коннери. Блестящими глазками он обшаривал лицо молодого человека.
— Пожалуй, пойду поброжу немного, — объявил Уэлдон.
— Где? Где можно побродить в таком городке, как этот?
— Просто поброжу…
— А, идите к черту! — выпалил коротышка и повернулся на каблуках.
В воздухе что-то прошелестело. Это девушка подходила к автомобилю.
— Добрый вечер, мистер Коннери! — приветливо поздоровалась она.
Тот не выказал никакой сердечности. Взгляд его был исполнен ненависти, смешанной с любопытством.
— Гм! — промычал он в ответ.
Выходка представителя закона не произвела на девушку ни малейшего впечатления, улыбка осталась столь же ослепительной.
Уэлдон, который все еще не ушел, открыл для нее дверцу, и она поблагодарила его, наградив самой открытой и самой дружеской из всех своих улыбок. Потом села за руль, нажала на рычаг и отвела назад на дюйм скользящее сиденье.
— Вы разбираетесь в машинах? — обратилась она к молодому человеку все с той же дружеской улыбкой.
Он бесшумно закрыл дверцу — плавным и сильным движением руки.
— Да как вам сказать… Немного.
— Вам бы эта понравилась.
— Наверное, — согласился он.
Оторвать от нее взгляд было все равно как отнять руку от драгоценностей. Уэлдон отступил и приподнял шляпу. Послышался шум мотора. Большая машина слегка взвизгнула, трогаясь с места, затем, быстро набрав скорость, исчезла за углом. После этого Уэлдон слышал лишь шелест шин, свист рассекаемого воздуха и урчание мощного двигателя.
Он надвинул шляпу на лоб.
Напротив него через дорогу какая-то старая женщина, сидя на корточках, ловко лепила тортильи, не глядя на них. Она улыбнулась парню во весь рот.
Он пересек улицу и встал перед ней, опершись рукой о стену дома.
— Вы улыбнулись мне, матушка?
Ее широкое лицо сморщилось от едва сдерживаемого смеха.
— Почему бы и нет, сеньор?
— Разумеется, почему бы и нет?
Она подняла руку, ладонь блестела от сырого теста.
— Еще вчера я тоже была милашкой. И дурочкой. Но, умная или дурочка, а хорошенькое личико — это хорошенькое личико! — И снова принялась за свои лепешки.
Уэлдон повернул за угол.
