— Порой, — качнул головой марсианин, — это бывает долгий путь.
— Мне наплевать.
Кор Хал внимательно посмотрел на Уинтерза:
— Иные не возвращаются.
— Мне не к кому возвращаться.
— Это требует мужества, капитан. Шанга — настоящая Шанга, а не ее бледная копия в виде солярия с кварцевыми линзами — была запрещена много веков назад Городскими Штатами Марса. Риск и трудности могут дорого вам обойтись.
— У меня есть деньги. — Уинтерз резко вскочил, не в силах больше сдерживать себя. — Подите к черту с вашими проповедями. Вы же лжете! Ведь вам видно с самого первого раза, кто пристрастится к Шанге, а кто — нет… И вы вынуждаете этих бедняг приходить сюда еще и еще — до тех пор, пока они не становятся законченными наркоманами, которые уже не соображают, что делают. Но вы все равно даете им то, что им хочется, как только они суют деньги в вашу грязную руку!
Уинтерз швырнул на стол чековую книжку. Верхний листок был не заполнен, но подписан.
— Возьмите, — сказал он. — Любая сумма в пределах ста тысяч кредиток.
— Я бы предпочел, — вкрадчиво промурлыкал Кор Хал, — наличные. А не чек. — Он вернул чековую книжку Уинтерзу. — И всю сумму сразу, авансом.
Ответ Берка Уинтерза был краток:
— Когда?
— Сегодня вечером, если вам угодно. Где вы остановились?
— В «Трех планетах».
— Поужинайте, как обычно. А затем оставайтесь в баре. Ваш проводник сам найдет вас в течение вечера.
— Я буду ждать, — ответил Уинтерз и вышел из кабинета.
Кор Хал улыбнулся. У него были очень белые, очень острые зубы. Как клыки у голодного хищного зверя.
Только когда взошел Фобос, Уинтерз смог определить, где они находятся и вкакую сторону направляются.
Они тихо выскользнули из Кахоры — Уинтерз и его проводник, юный худой марсианин, незаметно присоединившийся к нему в баре «Трех планет». Флаер уже ждал на частной площадке. Кор Хал тоже ждал там. Четвертым был огромный марсианин, похожий на варвара с северных отрогов Кеша. Кор Хал поднял флаер в воздух.
Уинтерз был абсолютно уверен, что они летят к Нижним Каналам, к древним каналам с древними городами, где гнездился порок, — к Джеккаре, Валкису, Барракешу, не подчинявшимся законам разрозненных Городских Штатов. Землянам рекомендовалось держаться от них подальше.
Мили мелькали одна за другой. Безлюдность, заброшенность здешних мест начинала действовать Уинтерзу на нервы. Они летели в полном молчании, и молчание становилось невыносимым. Было в нем что-то зловещее, угрожающее. Казалось, все трое — Кор Хал, огромный кеши и худенький проводник — затаили одну и ту же мысль, доставляющую им особое, злобное Удовольствие. Тень их тайной думы отражалась порой на лицах.
