— Я узнаю шрам у тебя на лбу Жан-Мари! Ты же исчез десять лет назад. Все думали, что ты сгинул… Господи! Кервен-старший!
— Мой брат тоже здесь?
— Если бы! Он в бегах, как и мы. Должен быть где-то в окрестностях Марахао.
— Беник, а что ты здесь делаешь?
— Мы попали в беду, я, мой племянник-юнга и вот этот господин, что лопает рыбу. Он парижанин, однако вполне достоин родиться в Роскофе. Это наш друг. А тебя-то как занесло в это кофейное царство? Разве здесь место бретонскому матросу?
— Если бы ты знал, Беник, сколько страданий мне пришлось вынести!
— Ты дезертировал?
— Это была моя первая ошибка… Вернее, вторая. Первой было то, что, разорившись, я запил. Перепробовал тысячу занятий и в конце концов поступил надсмотрщиком на алмазные шахты. Чтобы не сдохнуть с голоду, приходилось работать триста шестьдесят пять дней в году.
— Ну, а что ты собираешься делать теперь?
— Что скажешь.
— Вот, наконец-то я слышу речь бретонца.
— Но почему ты не ешь? Смотри-ка, твой приятель опустошил целую тарелку маниокиnote 101 и дожевывает рыбу.
— Не принесешь ли ты нам добавки?
— Что за вопрос? Конечно!
— Тогда, встретимся здесь же, — пошутил Беник. — Послушай, а ты сразу узнал меня?
— Почти. Потому и решил подслушать под дверью. Через две минуты сомнений уже не было.
— Наши дальнейшие действия? Долго мы еще, по-твоему, будем здесь штаны просиживать?
— Чтобы выйти отсюда, надо заплатить.
— Сколько?
— Около двух тысяч франков с каждого.
— Гром и молния! Шесть тысяч франков на троих. А если мы не заплатим?
— Будете работать в шахте в счет долга.
— А твои начальники молодцы! Однако — такая неприятность! — у нас в карманах ни гроша.
— Тем лучше.
— Почему лучше?
— Потому что нет никакой уверенности, что, получив деньги, они не отправят вас работать в шахту. Так не лучше ли выбраться из тюрьмы бесплатно? Во всяком случае, на свободе нам будет легче.
— Ты сказал: «Нам будет легче…» Что, надеешься уломать начальство?
— Не говори глупости! Вам нельзя показываться ни в порту, ни в любом людном месте, вы никого не знаете здесь, ни слова не понимаете. К тому же вы нищие. Скажите на милость, что произойдет, если рядом с вами не окажется человека, знакомого с жизнью в этой собачьей стране? Я говорю по-португальски не хуже, чем на родном языке, прожил пять лет бок о бок с индейцами, знаю тропки в лесах.
— А твоя работа?
— О! До должности префекта вряд ли дослужусь. Стало быть, и ничего не теряю.
— Опять дезертировать?
— Разом меньше, разом больше.
