— Потому! Кто-то же должен быть отцом ребенка, которого ты собиралась повесить мне на шею…
— Но ты единственный мужчина, с которым я спала…
Единственный мужчина, которого я люблю, хотела добавить она, но слова застряли у нее в горле. Говорить о любви, когда тебе не верят, невыносимо больно.
— Я знаю, какая ты необузданная в постели… в конце концов ты не раз доказала мне это, — с нарочитой жестокостью выговаривал Сэм. — Если я тебя не удовлетворял, ты могла сказать…
— Пожалуйста, не надо, — перебила Эбби дрогнувшим голосом.
Она потянулась к Сэму, но он отступил, и в его глазах Эбби прочитала такое презрение, что ей стало совсем плохо.
— Я думал, ты идеальное воплощение мечты любого мужчины, каким-то чудом, сошедшее на землю. Я говорил себе, что счастливее меня нет на свете человека… Даже удивлялся, почему именно мне так повезло. А ты, оказывается, обыкновенный мираж.
Слушая его, Эбби вдруг подумала, что перед ней совершенно незнакомый человек, который не имеет никакого отношения к мужчине, ставшему ее мужем, к тому самому мужчине, в которого она влюбилась. Тот Сэм был открытым и нежным, чувственным и любящим. Этот же жестокий и холодный, безразличный к ее чувствам… безразличный ко всему, во что не верит сам. Он обвиняет меня во лжи, но и сам обманул меня, со злостью подумала Эбби.
Как он смеет разговаривать со мной в подобном тоне? Даже если я была чересчур чувственной и раскованной в постели, то ведь это потому, что… Потому что очень любила его.
Любила?..
Эбби измерила взглядом разделявшее их расстояние и тотчас ощутила, как ее захлестывает горячая волна ярости.
— Мне все равно, что ты скажешь, Сэм, — не повышая голоса, заявила она. — Но я была тебе верна.
— Ну да, как же! — ухмыльнулся он. — И ребенок, которого ты носишь, тоже мой…
— Нет, Сэм, — едва слышно проговорила Эбби. — Нет. Он или она, неважно, не имеет к тебе отношения. Малыш… мой малыш принадлежит только мне.
Она развернулась на каблуках и направилась к двери.
— Что ты собираешься делать? Куда ты идешь? — закричал Сэм.
— Я собираюсь подняться наверх и уложить свои вещи, — высокомерно бросила Эбби. — А потом я покину твой дом.
— Эбби…
— Что? Ты виноват и берешь свои слова обратно? Поздно, Сэм. Понимаешь, даже если ты скажешь, что не имел в виду ничего плохого, даже если поклянешься, что любишь меня, что, хочешь жить вместе со мной и нашим… моим ребенком, я не поверю. Теперь я знаю, что ты умеешь врать. Человек, который соврал однажды, может врать до бесконечности. Я не верю тебе. Ты сам не понимаешь, что погубил. Ты отверг право нашего ребенка на отцовскую любовь и заботу. Ну и все остальное тоже… Мое доверие… мою любовь… Но знаешь, что мучит меня больше всего? Ты наговорил мне много всяких жестоких вещей… но самое страшное — ты оболгал меня… И ни разу не подумал, может быть, ты ошибся…
