* * *
Эмили босиком прошлепала по ковру, спустилась в кухню, вскипятила электрический чайник, заварила свежий чай и высыпала в вазочку пригоршню овсяного печенья. Вечером она забыла о неизменном ритуале чаепития, вот почему ей не спится.
Эмили давно приняла твердое решение: ребенка у нее никогда не будет. Мыслимо ли допустить, чтобы все повторилось? И где гарантия, что другой мужчина не окажется таким же мерзавцем, как Гарри Богарт?..
Кто сказал, что время лечит? Изо дня в день на протяжении четырнадцати лет каждая деталь той безобразной ночи четко вырисовывалась в ее воображении.
Когда Эмили поняла, что происходит, она отбивалась и умоляла Гарри прекратить, но он схватил ее за запястья — после этого на руках еще долго не проходили синяки и следы от его острых коротко обрезанных ногтей, — швырнул на кровать и придавил всей тяжестью. Бессильные слезы застилали глаза Эмили, катились по вискам, она извивалась от раздирающей боли, но позвать на помощь не могла: Гарри зажал ей рот ладонью, к тому же музыка в доме гремела так, что стены дрожали.
Удовлетворяя свою грязную похоть, он со свистом часто дышал сквозь стиснутые зубы, все неистовее сжимая Эмили руки, и наконец оставил свою истерзанную жертву, поднялся, с победоносной ухмылкой глядя сверху вниз на ее распростертое тело…
Среди сверстников Эмили прослыла домоседкой, синим чулком. Она сосредоточилась на учебе, блестяще окончила колледж, поступила в университет. Навсегда отказавшись от фривольных развлечений и любви, она тешила себя мыслью, что компенсирует утраченные иллюзии осязаемым, устойчивым благополучием.
Прежде Эмили не строила планов, просто плыла по течению; теперь же в ее обособленном мирке соблюдался особый распорядок. Она не создана для семьи. Когда-то она идеализировала институт брака, но, наблюдая со стороны, ужаснулась, с какой невероятной легкостью нарушаются взаимные обязательства.
У всякого человека, зацикленного на собственной персоне, возникает неодолимый страх: вдруг кто-то станет тебе нужен как воздух? И Эмили возомнила себя самодостаточной. Но почему-то влюбленные парочки и резвящиеся детишки вызывали у нее смутное чувство, будто она обделена чем-то очень важным.
Эмили выплеснула остывший чай в раковину и к печенью не притронулась, кусок не шел в горло… К счастью, она не суеверна, ведь встреча с Тони — не самое благоприятное предзнаменование.
Эмили устало потянулась, зевнула и нехотя поплелась обратно в спальню. Приняла снотворное и юркнула под одеяло. Но еще долго она ворочалась, разгоряченной щекой прикладываясь к подушке в поисках холодного местечка, и задремала только на рассвете.
