—Кто следующий? — спросил Лумис, тормозя свою застоявшуюся, раскручивающуюся мясорубку.
Они снова не поняли, не ощутили, каким усилием он держит вырывающийся маховик, всовывая собственные пальцы под движение винта. Он давал им шанс, им и себе.
Но следующего не было, они набросились все сразу. Никто еще не успел к нему прикоснуться, а машина уже заработала. Один неудачно состыковался с носком сандалии воинского образца и, харкая кровью, рухнул под ноги нападающих, другому тоже было очень больно, так как локоть Лумиса некоторое время находился в его глазнице. Кто-то вскользь зацепил его спину, и резкая боль пронзила тело. Лумис с поворота рубанул ребром ладони и механически добавил каблуком по лежащему. Что-то хрустнуло, наверное, ребра.
—Мист! — Крик раздался сзади.
Ее крик, но к кому он относился, кто этот Мист? Мозги действовали очень лениво: двигательные рефлексы забивали, затирали логику. Лумис успел нанести еще два удара, прежде чем медленные мысли докатились, уперлись в решение загадки. Конспирация, вошедшая в ее кровь, конспирация — вот в чем было дело. Крик относился к нему, а он терял секунды на суету. Лумис обернулся, раскрытой ладонью двинул в очередное выплывшее из тьмы лицо, прыжком перескочил через падающего и увидел: силуэт Магрииты уже свешивался с бортика, отстраняясь от темноты, отводящей руку для удара. Лумис прыгнул, прессуя время, перестраивая в полете тело, толкнул нападающего обеими ногами, но он все равно не успел: нож уже прошил пространство, врезался... Но не в тело, нет — лишь в пластмассу ограды воткнулся он, как в масло: Магриита сама отвела в сторону смертельный удар. Да, они явно долго не виделись — жизнь научила ее многому. А силуэт, кувыркаясь, откатывался прочь. Лумис догнал и с некоторым удовольствием потоптался по распростертому на стекломильметоле телу.
За спиной было шумно: выплескивались эмоции; стоны, плачи, и вдруг настораживающая, быстрая, непонятная фраза на тарабарском языке. Оглянувшись, Лумис снова пересчитал... тех, что стояли. Он двинулся на них. переступая через поверженных, спокойно глядя в их темные одинаковые лица. Чувствовалось, что эти четверо вот-вот ударятся в панику.
— Я вынужден вас убить, — проронил он многозначительно.
Но они не бежали. Только один, находящийся ближе, дернулся и попятился. А в руках другого что-то зажужжало, и он молча встал в позе фехтовальщика. Лумис сделал еще шаг и остановился. Прямо перед его лицом вращалось отточенное лезвие
