И мы, развернувшись, пошли к нашей машине, оставив Сегуру с его адвокатом пялиться друг на друга.
* * *
Мы направились обратно по дороге вдоль озера к Понтшартренскому шоссе. Пальмы вдоль берега гнулись от ветра, по воде бежали невысокие волны с барашками, несколько яхт кренились к воде.
— Как думаешь, удалось нам воткнуть им пару шпилек? — спросил Клит, не поворачиваясь ко мне.
— Посмотрим.
— Отличное было замечание насчет налогов.
— А ты ничего не хочешь мне рассказать, Клит?
— А что, разве похоже, что я собрался сделать признание?
— Мне не нравится, когда парень вроде Сегуры пытается унизить моего напарника.
— Ну, в общем, все началось три года назад. Мы с женой тогда разошлись, и я шесть недель был сам не свой.
— И ты отпустил ту девушку?
— Она в кутузку никогда не попадала. Была моим осведомителем. И нравилась мне.
— И поэтому ты приложился кулаком в живот тому парню?
— Точно, хотя мне от этого не легче. Но клянусь тебе, Дейв, я никогда не делал ничего превышающего мои полномочия, — сказал он, обернув ко мне свое дубленое лицо со шрамами.
— Тогда я верю.
— Тогда с тебя beignet[9] и чашка кофе в кафе «Дю Монд».
Над озером Пончартрейн собиралась послеполуденная гроза. Небо на далеком горизонте стало зеленоватым, теперь уже по всему озеру вздымались волны. В редкие яхты, оставшиеся на воде, летели брызги и пена. С насквозь промокшими парусами они тяжело двигались к берегу. На землю упали первые капли дождя, когда мы свернули на шоссе, и вдруг мощно забарабанили по крыше машины.
* * *
Город вымок под проливным дождем, отовсюду текли струи воды, когда я заехал за очаровательным социальным работником по имени Энни Бэллард, которая жила у парка Одюбон. Уличные фонари высвечивали неясные очертания деревьев вдоль дорожек сквера на авеню Сент-Чарльз, мокрые трамвайные пути со старым зеленым вагоном тускло блестели во влажном свете, а размытые неоновые буквы и ярко горящие окна с дождевыми потеками в ресторанах и аптеке на углу казались фрагментом картины ночного города 40-х годов. Эта часть Нового Орлеана, похоже, совсем не менялась, и уж не знаю как, но это свидетельство прошлого в дождливый летний вечер всегда рассеивало мои страхи времени и смерти. И когда наступило это мечтательное состояние, я забыл об осторожности и не обратил внимания на машину, притормозившую позади меня, а пошел по дорожке к дому Энни в напрасной надежде на то, что только с такими людьми, как Хулио Сегура, случаются вещи, которых не ждешь.
