Вспомнив про деньги, мечи и советы Хармона, Габар смутился. Молчать, надо молчать. И вообще мужчине не пристало попусту болтать о важном.
Ладно, свои парни сочли это за опасное приключение, которым можно и прихвастнуть. А взрослые?.. Теперь дурная слава (айййя, если б все это случилось тайком!!) въелась в шерсть как вонь или липучий стикерс; пока отмоешь, отдерешь — не один месяц убежит… и хорошие девчонки к себе близко не подпустят. А что преподы в школе скажут? О, хоть бы сделали вид, что ничего не было… Вот бы Шуань был учителем! Да его бы все любили, как родного! Ну, или как Джастина Коха.
* * *
— Тамаль, каман Кох! — радушно осклабился продавец, протягивая Джастину газету, но затем из вежливости перешел на линго: — Погода, говорят, испортится — вот жалость-то. Майские шествия под дождем — куда это годится?!
— Пронесет, — кратко ответил Джастин, убирая руку с газетой в машину. — Погода с моря переменчива. В крайнем случае метеорологи расстреляют облака. Танисара, ха ду-канин (До свидания, дружище).
Продавец проводил глазами маленький аккуратный сити-кар Коха. Как этот здоровяк в такой шкатулке помещается?.. Но верно сказано в Притчах Маххамба — «Большая душа скромна и довольствуется малым». Сын продавца — на что уж неслух, но и он про учителя Коха говорит с почтением. Как не уважить, если тьянгуш знает. Другие-то эйджи и знать не хотят или одну ругань запоминают и вместо своей пользуются, иной раз и нарочно. А этот нет — «Вы со мной на линго говорите, а я буду на тьянгуше; чем больше человек знает и умеет, тем от человека больше толку». Если б они, сорванцы, его еще и слушали!.. Правда, линго он сам владеет плохо, с заминками. Тоже, должно быть, мигрант. У эйджи много есть миров помимо Федерации — Альта, Олимпия, Грэат, Трая, Таласса, Арконда (это где вампиры и оборотни живут), Глейс, Хэльхэйм, еще какие-то и это… Общество, где воздух по талонам. Приезжий он, этот учитель Кох. Побольше бы таких въезжало в Город — легче бы жилось мохнатым.
Тем временем к киоску приближался рослый серый тьянга, и продавец, едва завидев его, склонился в поклоне. Постоянного клиента надо уважать, особенно если он семнадцать здешних лет покупает у вас толстые пачки газет. Почтенный, солидный клиент — всегда нетороплив и сдержан, одет в добротный сюртук несколько устаревшего покроя; подшерсток его густой жесткой шерсти был совсем седым.
— С большим почтением, господин библиотекарь. Любые газеты на двух языках.
