Прошмыгнув в кухню, Роман постучал к Тофферу. В комнате зашуршали бумагой, потом послышался голос Тоффера:
— Войдите.
Роман вбежал, захлопнул за собой дверь и остановился.
— А, именинник, — улыбнулся Тоффер. — Ну, что скажешь?
— Удирайте! — крикнул Роман.
Тоффер резко поднялся. Вскочили и остальные.
— Что ты мелешь? — строго спросил Тоффер.
— Не мелю! — крикнул Роман. — Ленка сказала. Ночью полиция с дворником придет обыск делать. Дворник сказал, что вы шпион.
Лицо Тоффера почернело, на лбу надулись складки. Товарищи молча переглянулись.
— А похоже на правду, — сказал один. — У них сейчас любимый прием: назовут шпионом — и каюк.
— Спасибо, Роман, — сказал Тоффер, гладя его по голове. — Теперь иди, веселись.
Пирушка уже не занимала Романа. Он сидел, тревожно поглядывая на дверь и прислушиваясь к малейшему шороху.
А гости все веселились. Изредка прикладывались к рюмкам. Но вот на кухне что-то грохнуло. Мать раскрыла дверь. Там стояли Тоффер с чемоданом в руке и его товарищи.
— Простите, — улыбнулся он, — зацепился за что-то.
— А вы куда?
— Товарищей приезжих надо пристроить. Но вы не беспокойтесь, — может быть, я сегодня и ночевать не буду дома.
— Как вам удобнее, — сказала мать.
Тоффер быстро оглядел комнату, отыскал глазами Романа, забившегося в угол, и кивнул ему. Роман ответил прощальным кивком. Один только он и знал, что Иван Иваныч, может быть, навсегда прощается с квартирой.
Поздно разошлись гости.
Роман лег, но уснуть не мог.
На него напал страх. Вдруг Ленка перепутала что-нибудь, и он обманул Тоффера.
За окном шумел дождь. А Роман все не спал, лежал и прислушивался к шорохам. От напряжения даже в висках стучало.
Но вот послышался звук голосов. По двору шли люди. Уже отчетливо было слышно, как много ног ступает по ступенькам лестницы.
Роман лежал не дыша.
В дверь застучали. Стучали громко, но никто не проснулся. Стук повторился. Кто-то за дверью выругался.
— Кого еще несет, чума их возьми, — заворчал, просыпаясь, дед.
Приподнялась бабушка. Вскочила мать. Зажгла свечку и, накинув юбку, подошла к дверям.
— Кто там?
— Откройте, Любовь Никифоровна, — раздался голос старшего дворника. — Полиция здесь.
— С нами крестная сила! — забормотала бабушка, побелев и часто крестясь.
Дед кряхтел и, сидя на кровати, равнодушно чесал спину. Мать, волнуясь, отдернула задвижку. Тотчас же вошли два городовых, пристав и дворник.
— У вас проживает Иоганн Ян Тоффер? — спросил пристав.
— Проживает, — сказала мать.
