— Да я ничего, — оправдывалась Ленка — Это папа. Как он сказал, я сама испугалась.
Ленка озабоченно вздохнула и, подергав косичку, ушла. А Роман снова начал бродить по двору. Около сеновала нашел Иську, Женьку и Пецу. Они тихо разговаривали, Роман сел рядом. Но разговор не клеился. Ребята, скучая, прислушивались к полузвукам, доносившимся со двора.
«Скорее бы война», — подумал Роман. И вдруг в шум двора вмешалось новое. Протяжный, едва улавливаемый звук, как игла, вонзился в шум двора, вмешался в пение граммофонов. Сначала он был слабый, непонятный, потом окреп, стал слышнее и вырос в тягучий, как сирена, звук. Звук рос и креп, напирая на двор, разъедая душную мглу и заглушая разговор.
Во дворе внезапно все стихло. Замерли голоса, оборвалось хрипение граммофонов, в тишине пиликнула гармоника и поперхнулась на высокой ноте. Грозно растущий гул захлестнул двор.
С задворков, как вспугнутая стая воробьев, промчалась ватага мальчишек.
— Солдаты идут! — закричал звонкий детский голос. — Музыка!
— Война! — прозвучало как вздох в разных концах двора, и все устремились на улицу.
Бежали мастеровые, торопливо шли почтальоны, спешили портные, на ходу накидывая на плечи пиджаки.
Все бежали к воротам.
Но раньше всех были там ребята. Пробраться на улицу оказалось нелегко. Мимо ворот, сметая все на пути, двигалась громадная толпа, которая что-то кричала, что-то пела, свистела.
Сначала ребята растерялись. Потом протиснулись за ворота. И сразу их сдавило в толпе и потащило вперед.
Роман задыхался. Оглядываясь кругом, искал товарищей. На секунду чей-то локоть придавил ему голову к большому и мягкому, как подушка, животу, и Роман услышал, как живот густым басом урчал: «Боже, царя храни».
Роман вырвался из-под локтя. Увидел Степку. Пробился к нему, наступая на ноги идущим и получая пинки. Потом вместе отыскали Иську с Женькой. Ваську нашли на заборе.
— Лезьте сюда! Оратора слушать! — крикнул Васька.
У подножия памятника худенький человек, размахивая руками, кричал в толпу. До ребят доносились только отрывки его речи:
— Не сложим оружия!.. Победим!.. С нами бог!..
А солдаты все шли, и казалось — конца не будет людскому потоку. С оглушающим грохотом проезжали вереницы орудий. Двигалась кавалерия. Копыта лошадей с сухим треском скоблили мостовую. Там, где обрывались ряды солдат, чернели еще более густые толпы горожан. Над ними развевались полотнища трехцветных флагов. Не переставая, гремели оркестры.
