К тому времени, как собралось ополчение, оно не могло уже справиться с викингами, рыскавшими большими отрядами по округе и грабящими все на своем пути. Боялись, что теперь они ринутся вглубь страны, так что архиепископ Кентерберийский поехал к королю за подмогой для своего города, но гости, похозяйничав какое-то время на побережье и собрав на свои корабли все, что им показалось стоящего, снова подняли паруса и пошли дальше на север вдоль берега. После чего высадились у восточных саксов и устроили там то же самое.
Король Этельред и его архиепископ, по имени Сигерик, молились теперь дольше, чем когда-либо прежде, и когда услышали наконец, что язычники, опустошив несколько деревень, вновь ушли в море, то повелели оделить дарами самых усердных священников и решили, будто вовсе отделались от этой напасти. Но сразу же за тем норманны пришли на веслах к городу Мэлдону, возле самого устья реки Панты, и встали лагерем на острове между двух рукавов и приготовились напасть на город.
Ярла восточных саксов звали Бюрхтнот. Он был прославлен в своей стране, высокий ростом, гордый и бесстрашный. Он собрал сильное ополчение и вышел теперь им навстречу, чтобы попробовать иное, нежели молитвы, и достиг Мэлдона и проследовал мимо города к лагерю викингов, так что лишь рукав реки разделял оба войска. Но тут ему было трудно подступиться к норманнам из-за реки, и столь же трудно было тем подойти к нему. Настал прилив и заполнил рукава во всю ширину, та не превышала броска копья, так что можно было перекрикиваться, но ничего большего, казалось, не может между ними произойти, и войска стояли в ожидании, обдуваемые весенним ветром.
Глашатай из дружины Торкеля Высокого, искусный в речах, встал у воды и поднял щит и крикнул через протоку:
— Меня послали бесстрашные мореходы сказать вам: дайте нам серебра и золота, и мы дадим вам мир. Вы богаче нас, и вам же лучше купить мир за ваши сокровища, чем встретиться с нашими копьями и мечами. Если вы достаточно богаты, то незачем нам убивать друг друга. И когда вы откупитесь и получите мир для себя и своих родичей и земель и всего, что есть вашего, тогда мы сделаемся друзьями вам и взойдем на свои корабли с вашим выкупом и уплывем прочь отсюда и сдержим свое обещание.
Но Бюрхтнот сам выступил вперед, потрясая копьем, и крикнул им в ответ:
— Услышьте, морские разбойники, наше слово! Вот дар, что мы вам дадим с охотой: остреные копья и точеные мечи. Худо было бы такому ярлу, как я, Бюрхтноту сыну Бюрхтельма, чья слава незапятнана, не защитить моей земли и моего конунга. Нас рассудят теперь острие и клинок, и тяжко придется рубиться вам, прежде чем получить иное.
