— Но ведь ты можешь соврать.
— Нет, врать я не могу и не желаю.
— Почему?
— Это против моих правил.
Констанция видела в зеркале отражение короля, его лицо было хмурым, взгляд из-под сдвинутых бровей жестким и решительным.
— Я тебя накажу.
— Воля ваша, вы вообще можете сделать со мной все, что угодно. Вы можете запереть меня в какую-нибудь комнату, можете отослать на конюшню, можете заставить стирать ваше белье, ведь вы мойповелитель. — Но я не хочу быть повелителем, я хочу только одного…
— Нет, этого никогда не будет.
— Ну почему? Неужели твое холодное сердце не дрогнет, неужели ты не видишь, что я буквально сгораю от любви к тебе, что чувства переполняют мое сердце.
— Вижу, но это ни о чем не говорит, мое сердце бьется ровно и спокойно.
— У тебя, Констанция, не сердце, у тебя в груди камень.
— Возможно.
Все чаще и чаще подобные разговоры происходили между королем и его фавориткой, все чаще и чаще король выбегал из комнаты Констанции, раздосадованно бросаясь на кого-нибудь из слуг.
— Где моя лошадь?! Я приказывал, чтобы она стояла у крыльца!
— Сию минуту, ваше величество, приказ будет исполнен.
— Она должна стоять! — кричал король Витторио, избивая слугу, хотя тот ни в чем не был виновен.
А когда лошадь подводили к крыльцу, король уже был занят тем, что распекал кого-нибудь из слуг за незначительную провинность, за то, что плащ был подан не ко времени, что шляпа была черного, а некоричневого цвета, за то, что письма не были вовремя переданы в столицу. Слуги испуганно оправдывались:
— Ваше величество, но ведь вы этого не приказывали!
— Как я не приказывал?! — громогласно кричал король. — Я сто раз говорил тебе об этом и если еще раз ты наберешься наглости и ослушаешься своего короля, то будешь наказан самым жестоким образом! Пойдешь служить в армию, пойдешь служить простым солдатом, и там ты узнаешь, как не выполнять приказания короля!
— Все будет исполнено, ваше величество, — оправдывался слуга, бросаясь выполнять приказание.
— Стой! — кричал ему вслед король. Слуга оборачивался и кланялся.
— Да что ты кланяешься как болван!
— Я слушаю, ваше величество.
— Пошел вон!
Слуга пятился, покидая дворец. Констанция, слыша, как король распекает своих слуг, злорадно улыбалась.
— Ты скоро сойдешь с ума — и дорого тебе обойдется власть надо мной. Я превращу тебя в простую марионетку.
Но говоря и думая это, Констанция чувствовала жалость к королю, ведь она прекрасно понимала, что этот большой и сильный человек болен, и его болезнь называется любовью. Конечно, ей как всякой женщине льстило, что ее так горячо любит король, но она не могла исправить саму себя, не могла исправить свой характер и полюбить в ответ на любовь. Ее сердце оставалось холодным, хотя тело любило короля, любило
