— Ваше величество! Ваше величество! — воскликнула Констанция, пытаясь выдернуть свои руки, опускаясь на колени.
И вот сейчас уже две женщины стояли на коленях друг перед другом и смотрели одна другой в глаза. Во взгляде королевы была мольба.
— Констанция, сжальтесь, сжальтесь надо мной! Простите, я сама не знаю, что говорю… я вам просто завидую. Уходите, уходите… — как будто в забытьи страстно шептала королева. — Уходите… — она несильно
Отталкивала Констанцию, но все равно продолжала сжимать ее ладони, — уходите…
Констанция встала, поклонилась и пошла к выходу, убыстряя и убыстряя шаги.
«Зачем я пошла в церковь? Это не принесло мне никакого успокоения», — думала она, выходя на улицу и вдыхая прохладный, уже ночной воздух.
А королева осталась стоять на коленях, повернувшись спиной к алтарю, глядя на голубеющий проход, где растворилась фигура графини де Бодуэн, женщины, которую так страстно любит король Пьемонта Витторио, ее муж, человек, с которым она была обвенчана, человек, от которого у нее уже большой сын.
— Господи, зачем ты ослепил короля? Господи, зачем эта женщина появилась у нас в Турине? Господи, я прощаю ее, прощаю, я не держу на нее зла. Ведь она сильная и дай ей силы устоять, излечи короля от этого страшного недуга, верни его мне, верни, господи! — шептала королева, глядя на голубеющий дверной проем, на едва заметную капельку звезды.
И королева почувствовала, что свет далекой звезды как игла ранит ее прямо в сердце.
— Боже, дай мне силы вытерпеть все это! Спаси короля и наследника, дай нам всем сил и дай сил графине де Бодуэн, она мужественная женщина.
Королева поднялась с колен и уже повернувшись к алтарю, осенила себя крестным знаменем. А потом еще долго, будто изваяние, стояла посреди пустой церкви, ее губы беззвучно шевелились и с них как едва различимый шелест слетали слова…
Дни тянулись за днями, бесконечные и однообразные и каждый последующий был похож на предыдущий. Констанция была измучена ожиданиями, предчувствиями, все ее существо охватилостранное беспокойство. Она вскакивала среди ночи, едва заслышав стук копыт по мостовой, подбегала к окну, отодвигала тяжелые шторы и смотрела. Это был не Арман, это проехал ночной дозор, промчаласькарета кого-нибудь из придворных, прогрохотала повозка опаздывающего негоцианта.
«Боже, когда же он вернется? Когда? И писем нет и известий я уже давно не получала. Неужели Арман бросил меня на произвол судьбы, неужели он забыл обо мне и не спешит вернуться в свой дом к своему сыну?!»
