— Да, — кивнул Джим. — Ничего не может быть лучше грез под пальмами. Если в других странах воют снежные бури…
— Это в июле-то? — насмешливо осведомился ван Горн.
Первыми удалились супруги Баллоу, за ними ван Горн, Мартино и Джейнс. Бредшоу отправился в столовую, где шептались Диана и Юлия, оставив Тарневеро с глазу на глаз с Чаном.
— Примите мои соболезнования, — сказал на прощание прорицатель, — вы стоите перед неразрешимой загадкой.
— А как же ваша помощь? — удивился инспектор.
Тарневеро покачал головой.
— Боюсь, вы переоцениваете мои возможности. Конечно, я в вашем распоряжении. Когда буду иметь удовольствие снова увидеть вас?
— Я повидаю вас завтра утром, — ответил Чан, — и мы сможем переговорить обо всем. Быть может, за ночь вам придет какая-нибудь новая мысль, и тогда…
— Я попытаюсь быть вам полезным.
С этими словами Тарневеро удалился. Некоторое время Чан задумчиво смотрел ему вслед.
— Мисс Диксон, вы позволите еще раз побеспокоить вас? — спросил он, входя в столовую. — Я прошу вас подняться со мной наверх и показать комнаты. Прежде чем уйти, мне надо кое в чем убедиться.
— Прошу вас, — ответила Диана. — Только начните, пожалуйста, осмотр с моей комнаты. Я очень устала и хочу спать.
Когда Диана с Чаном ушли, Юлия беспомощно опустилась в кресло.
— Бедное дитя! — прошептал Джим.
— Джим, как все это ужасно!
— Юлия, ведь вы были ближе Шейле, чем любой из нас. Неужели вы не можете предположить, кто это мог сделать?
Она покачала головой.
— Не могу себе представить. Разумеется, у Шейлы были недоброжелатели — они имеются у всех людей, на долю которых выпадает успех. Ей завидовали, быть может, кое-кто ненавидел ее. Но убить…
— Юлия, на мгновение забудьте о том, что случилось. Подумайте о себе. Что теперь будет с вами? Что вы будете делать?
— О… Думаю, что уеду в Чикаго или в Сан-Франциско. Я ведь училась в театральной студии в Чикаго, мои родители были актерами. Мама мне не раз говорила, что ее родина Сан-Франциско. Там у меня живет бабушка. Может быть, стоит поехать к ней и попытаться получить там какую-нибудь работу, например, секретарши или стенографистки.
— А если бы я попросил вас остаться здесь?
Юлия молчала.
— Быть может, вас удивила моя прямота, — сказал Джим. — Я люблю вас, и прежде чем вы решите написать своей бабушке о том, что собираетесь к ней поехать, я прошу вас подумать о моем предложении. Юлия, дорогая, вы обещаете это?
— Да, Джим.
— Пока этого достаточно, — сказал он и улыбнулся, увидев спускающегося по лестнице инспектора.
