— А кто такие ши? — спросил Майкл.
— Элионс со своими помощниками и многие другие. Хозяева Царства. Их сильно раздражает свист, как и любая музыка в исполнении людей. Они очень чувствительны. Наверно, когда они жили на Земле, запросто могли отправить на тот свет любого свистуна. Очень злятся, когда кто-то посягает на их привилегии.
— А что ты можешь сказать о Ламии?
Саварин пожал плечами.
— Ты, наверное, знаешь больше моего. Огромная тетка, живет в доме Изомага.
— А Изомаг кто такой?
— Чародей. Он разозлил сидхов почище любого свистуна.
Саварин улыбнулся. Риск принесла кувшин с водой, которую разлила в глиняные кружки, потом поставила их перед Волфером, Саварином и Майклом. Саварин погрозил ей пальцем.
— Тсс. Опять мотивчик. Осторожнее!
Риск кивнула.
— Дурная привычка.
— Эти ши, похоже… — начал Майкл, но Саварин перебил:
— Говори правильно. Пишется с-и-д-х-и, от древнего гаэльского. Или, скорее, древние кельты слышали, как сидхи называют себя этим словом. Нужно произносить нечто среднее между «ши» и «стхи».
— Понятно.
— Попробуй.
— Штхи…
— Уже близко. Попробуй еще.
— Стхи.
— Вот так, хорошо.
— …Похоже, они довольно жестокие.
— И неуживчивые. Но, в конце концов, это ведь мы вторглись в их владения. Говорят, сидхи пришли в Царство, спасаясь от человечества. Между нами очень древняя вражда.
— Но, по-моему, в Эвтерп никто не попал добровольно.
— Тем хуже, не так ли? По-немецки шпрехаешь?
— Нет.
Саварин улыбнулся, но было очевидно, что он разочарован.
— Странно, в Царстве почти никто не говорит по-немецки, а ведь в Германии музыка на высоте.
Он наклонился к Майклу через стол.
— Значит, тебе ничего не известно про Ламию?
Майкл кивнул.
— Постарайся узнать побольше. Только осторожно. Я слышал, она с характером. И когда вернешься… Если вернешься, расскажи.
— Если?
— Да вернешься, — отмахнулся Саварин. — Я чувствую, что вернешься… Ты ведь такой необычный.
Через несколько минут Майкл покинул гостиницу. Брекер проводил его до выхода и дал на дорогу старый холщовый мешок с краюхой хлеба.
— Я слыхал, у Ламии погреба пусты… почти всегда, — сказал он. — Удачи.
Майкл возвращался той же дорогой, по которой пришел накануне. У него сильно билось сердце и мерзли руки. Небольшая толпа зевак собралась на окраине посмотреть, как он уходит.
Конные сидхи ему не попадались, и вообще вокруг не было видно ни одного живого существа. Ни зверя, ни птицы. В небе преобладала бледная эмалевая голубизна, у горизонта зеленовато-коричневая с оранжевыми пятнами дымка напоминала о смоге. Солнце пригревало но не пекло, и сияло не очень ярко — Майкл мог смотреть на него, не щурясь.
