Но я резонно рассудил, что слова, даже непонятые, лучше молчания. Я говорил, он слушал, глаза его все округлялись и, округлялись. Когда я закончил, он какое-то время молчал, потом покачал головой.
— Вы меня удивили.
Эта фраза ответа не требовала.
— Мы-то полагали, что вы агент-провокатор. Мы даже связались с вашим Центральным разведывательным управлением, но они заявили, что знать вас не знают, отчего мы только утвердились в мысли, что вы — их агент. Мы до сих пор не уверены, что вы не из ЦРУ. Но вы не укладываетесь в стандартные категории. Таких, как вы, просто нет.
— Совершенно верно.
— Вы не спите. Вам тридцать четыре года, и в восемнадцать лет вы потеряли способность спать. Это так?
— Да.
— На войне?
— В Корее.
— Турция посылала войска в Корею.
Я мог только согласиться, но продолжение этой темы вело в тупик. Так что я промолчал. Он вынул сигарету изо рта, грустно покачал головой.
— Вам прострелили голову?
— Не совсем. В меня попал осколок шрапнели, очень маленький. Меня подлечили, дали в руки винтовку и отправили в бой. А потом я просто перестал спать. Не знаю, почему. Врачи думали, что причина — шок. Шок от ранения. Потому что сама рана не могла стать причиной бессонницы. Я не заметил, что меня ранили. Уже потом мне показали царапину на лбу.
— Понятно.
— Меня чем-то кололи. Я отключался на время действия лекарства, потом бодрствовал. Нормального сна они мне вернуть не смогли. В конце концов решили, что у меня в мозгу уничтожен центр сна. Точно они не знали, что это за центр и как он функционирует, но, вероятно, я его действительно лишился. И с тех пор не сплю.
— Совсем?
— Совсем.
— Разве вы не устаете?
— Разумеется, устаю. Тогда ложусь отдыхать. Или переключаюсь с умственной деятельности на физическую.
— То есть вы можете жить без сна?
— Да.
— Невероятно.
Тут он, конечно, заблуждался. Наука до сих пор не выяснила, что заставляет человека спать, как и почему. Без сна люди умирают. Человек умрет, если не давать ему спать или не кормить его, но в первом случае это произойдет быстрее. Однако никто не знает, что делает сон для тела.
— Вы в добром здравии, мистер Таннер?
— Да.
— От постоянного бодрствования у вас нет болей в сердце?
— Вроде бы, нет.
— И вы проживете столько же, что и все?
— Доктора говорят, что нет. Исходя из их статистики, если взять среднюю продолжительность жизни за единицу, то мне отпущено три четверти. Разумеется, без учета несчастных случаев.
Но я не верю их цифрам. Исходные данные нельзя считать объективными. И практически невозможно учесть индивидуальные особенности организма.
