Правила зачета сбитых самолетов противника в ВВС РККА почти всегда были исключительно строгими. Маршал авиации С.И.Руденко вспоминал в своих мемуарах, что в начале войны некоторые штабы даже «требовали шильдик с мотора сбитого самолета» в качестве подтверждения. В большинстве случаев запрашивались письменные свидетельства воздушной победы от наземных войск с точным указанием места падения сбитого самолета. Диспетчерские функции в этом случае накладывались на офицеров станций наведения, расположенных в передовых порядках наземных войск. Гораздо хуже было «охотникам», одерживавшим победы за сотни километров по ту сторону от линии фронта. Им сбитые чаще всего сразу не записывались. Летчик указывал место падения, и если после освобождения там находили обломки, то победа ставилась ему в зачет. Со второй половины 1943 г. было решено считать свидетелями боя и воздушных очевидцев поединка. Для подтверждения победы требовалось не менее двух таких свидетелей из разных экипажей. Однако и свидетельские показания и пленки фотокинопулеметов, которыми были оснащены некоторые части, никогда не являлись, в отличие от правил, принятых в Люфтваффе, безусловным основанием для зачета победы. Необходимыми и достаточными считались лишь материальные свидетельства — обломки сбитой машины.
Подавляющее большинство летчиков Второй мировой войны родилось в 1917-1921 гг. К тому же поколению принадлежат и асы реактивной авиации, сражавшиеся в Корее в 1950-1953 гг. Да и сами исторические рамки этого «рыцарского ренессанса» укладываются в четыре десятилетия (1915-1953), а для советских асов они еще уже (1936-1953). Лучшие молодые люди, многократно прошедшие всевозможные, в большинстве своем объективные, отборы, приходили в авиацию, престиж которой был исключительно высок. Не потому ли способности, проявленные летчиками, прежде всего асами, не всегда объяснимы с точки зрения современной науки. Это и удивительное предвидение действий противника, и способность безошибочно ориентироваться в сложных метеорологических условиях, и возможность ускоренного восприятия течения времени — отсюда мгновенная реакция и сверхъестественное чувство машины, и парадоксальное умение заметить противника иногда с расстояния в десятки километров, иногда прямо на фоне ярко светящего солнца…
Судьба хранила их в сотнях боевых вылетов, когда они вели предельно рискованные атаки, когда проводили свои обтянутые полотном машины сквозь пространство, насыщенное сотнями разрывов и смертоносных трасс, когда наконец шли на таран или, спасая товарища, бросали самолет под вражеские снаряды. Не случайно, что из пятидесяти результативнейших советских асов в боях пало лишь трое, еще двое погибли в летных происшествиях (из того же числа лучших асов Люфтваффе погибло 23 человека).
