Он был недалеко от Перонны, когда увидел первые приметы войны. Все чаще и чаще появлялись разрушенные дома и сожженные поля. Стены самой Перонны уцелели, но замок, в который Карл Бургундский заманил и захватил в плен старого короля Людовика XI, был разрушен немецкой миной. У стен города Пьер повстречал нескольких крестьян, у которых не осталось ни домов, ни средств к существованию, и они рассказали ему об осаде, о том, как жители города лили кипящую смолу на головы захватчиков и вынуждены были есть кошек и крыс, прежде чем маршал де Флеранс привел войска для их спасения. Они рассказали о своей героине — Мари Фори, которая, подобно Жанне д'Арк, сражалась плечом к плечу с мужчинами, вселяя в них мужество. Жители города были неимоверно горды собой, потому что считали, что спасли Францию: от Перонны имперская армия двинулась бы в Париж. Пьеру стало обидно, что он опоздал. Всего несколько дней назад! Если он поспешит, то сможет догнать армию, преследующую врага. Крестьяне уговаривали его не дурить и возвращаться домой, потому что Франция уже спасена. Но Пьер упрямо качал головой.
Следовать за армией было нетрудно: кругом валялись опрокинутые повозки, мертвые лошади и искореженное снаряжение. Пьер подобрал себе панцирь, шлем и набедренный щиток. Доспехи заставили его почувствовать себя одним из тех героев, которых оставили на поле боя, посчитав мертвыми, но которые были только ранены (во что нетрудно было поверить, взглянув на его ноги, покрытые ссадинами) и теперь спешили догнать своих товарищей.
На этих истощенных землях не осталось ни крошки еды, чтобы украсть или попросить; не было здесь и стогов сена, в которых можно было переночевать. Пьер свернулся калачиком на обочине дороги и повел разговор со своим протестующим желудком.
— Успокойся! Разве тебе хуже, чем тем, кто сражался в осажденном городе? Они ели крыс!
Его даже затошнило при мысли, что в один прекрасный день он почувствует такой голод, что будет способен съесть крысу — может быть, это случится даже завтра. Пьер решительно закрыл глаза и заснул, как настоящий солдат.
Внезапно он проснулся от того, что чьи-то руки шарили у него за пазухой. Он ткнул рукой в темноту, вскочил на колени. Раздался вскрик, и руки исчезли.
Пьер заметил огонь костра, а на его фоне — круг темных силуэтов, нагнувшихся над ним. Он выпрямился в рост и приготовился драться насмерть.
Из круга шагнул высокий мужчина и остановился перед ним. Он резко задал вопрос на языке, которого Пьер никогда не слышал. Мужчина, однако, повторил вопрос на немецком, а потом и на французском.
