Энни прикрыла глаза, ощущая терпкий, обжигающий вкус мгновения. Она чувствовала себя наполненной чем-то огромным и одушевленным и приобщенной к чему-то высшему — и оттого невероятно сильной, напряженной и сжатой в комок. Ее руки двигались в каком-то им только известном порыве, как будто они могли обнять весь мир. Всю жизнь и все живое.
Ее голова тяжело качнулась, как большой дикий цветок.
Когда Энни открыла глаза, то увидела, что через костер на нее внимательно смотрит Рэгги Льюис. Жгучее, как пламя костра, желание горело в его глазах.
1881
«Я установил последнюю часть ограды. Это должно уберечь Большой Дом от кроликов».
Насмешливая кривая улыбка Рэгги напоминала Энни отца. Как и ее отец, Рэгги никогда не сдавался. В то время как другие владельцы овцеводческих ранчо заявляли, что ограды могут лишь на некоторое время сдерживать алчных грызунов, не защищая от них полностью, он удвоил ограды, рассыпал яд, поставил людей с ружьями.
Разумеется, Рэгги не мог приказывать Богу и небесам, когда нужен дождь, но все же распорядился выкачивать из мельничного затона воду для орошения и организовал свободных от работы гуртовщиков для устройства ирригационных каналов. Редкий легкий дождик, заставлявший воспрянуть духом, едва ли наполнял поилки, слегка покрывая дно.
Вот уже около двух лет, каждый раз, когда Энни приезжала во Время Грез, — а это случилось пять или шесть раз — они с Рэгги относились друг к другу с вежливым уважением, граничащим с дружбой. Эти отношения строились на взаимоуважении.
Ее восхищало в Рэгги умение управлять ранчо и решительность. Сарай, навесы, жилые постройки всегда были ухожены и ежегодно подкрашивались. Установлены новые двойные ворота, а длинная дощатая ограда на всем своем протяжении постоянно и вовремя ремонтируется.
В свою очередь Рэгги поражала деловая хватка Энни — то, к чему в патриархальной Австралии считали женщину совершенно неспособной. Как-то утром она увидела Рэгги из окна своего кабинета. Он пересекал двор, направляясь в сторону летнего навеса своей широкой, несколько вразвалочку, походкой, свойственной мужчинам, которые привыкли большую часть времени проводить в седле.
Стокмены (пастухи крупного рогатого скота. Австралийское название ковбоев.) были людьми совершенно другого сорта, нежели пастухи овец. Главное их отличие заключалось в том, что стокмены почти не слезали с лошадей, в то время как те, кто пас овец, в седло садились крайне редко. От умения стокмена держаться в седле зависел успех его работы, а подчас и жизнь. Поэтому стокмены были окружены ореолом некоторой таинственности и романтики.
