Она прекратила борьбу. Возможно, причиной тому было его лицо, ужасно изуродованное. А, может, Хаут, который перехватил ее руку с зажатым в ней ножом, преграждая ей путь своим телом и не взирая на то, что это могло оказаться для него роковым. Хаут был сумасшедшим, но часто он выходил победителем из таких ситуаций, когда никто другой ничего не мог сделать. Мория стояла, тяжело переводя дыхание и невидяще глядя на Мор-ама, рядом с Ишад.
— Смотрите, что значит любовь, — произнесла колдунья, улыбаясь, но в голосе ее совсем не чувствовалось любви. — И, конечно, преданность. — Она подошла ближе, ступая по скользким камням. — Мор-ам предан теперь самому себе, своим собственным интересам — он знает, каким именно.
— Нет, — сказал Мор-ам с большей убежденностью, чем когда-либо слышал Мрадхон от этого коварного предателя; казалось, на мгновение его лицо скривилось, тело сгорбилось. И тут же распрямилось вновь. Может это было лишь мерцание света, но почему тогда в ту же секунду рука Мории в его ладони стала мягкой и безвольной.
— Вас ждет прекрасная жизнь, — сказала Ишад спокойным голосом, придав ему оттенок интимности, который, впрочем, заглушался шумом реки. — В награду за преданность.
— А конкретнее? — спросил Мрадхон.
Она посмотрела на него долгим пристальным взглядом змеи, как бы наслаждаясь этим моментом.
— Золото. Прекрасные вина. Ваша жизнь, протекающая в комфорте. Идите за мной через мост. Мне нужны четыре храбрых души.
— Для чего? Что нужно сделать для тебя?
— Спасти жизнь, — сказала она, — может быть. Идите в сожженный дом. Я уверена, вы знаете его. Увидимся там.
Огонь потух, тень затрепетала. Они увидели, как она промелькнула в темноте между сваями моста и вымощенным плитами берегом. За ней последовала вторая тень.
— Патруль, — сказал Мор-ам в темноту, но тень уже растаяла в ней. Он остановился, покинутый. Голос его потонул в шуме реки, когда он торопливо повернулся к ним.
— Мория, у меня были причины.
— Где ты был? — В руках девушки все еще был зажат нож. Мрадхон вспомнил об этом и сильнее сжал ее руку.
— Не надо, — попросил он. Но бог был свидетель, не ради любви к Мор-аму, а скорее из-за огромной тревоги, которую испытывал, а потому не хотел ничего предпринимать.
— Что все это значит? — спросила Мория. — Отвечай мне, Мор-ам.
— Пасынки… они… они наняли ее. Они послали… Мория, ради Ильса, они держали меня взаперти и вынудили вступить с ними в сделку.
— Сколько же ты стоишь?
