— Что вы имеете в виду?
— Попробуйте уверить меня, что послали за мной своего сокола, чтобы просто полюбоваться на мои действительно красивые глаза, а не затем, чтобы вытащить из меня всю подноготную о смерти Кости Лобанова.
— Ваша проницательность начинает меня пугать, — улыбнулась я. — А вам действительно есть что рассказать мне об этой странной смерти?
— О смерти всегда есть что рассказать, особенно о смерти молодого, совершенно здорового человека, который на днях должен был пойти под венец с одной из самых завидных невест нашего отмеченного Божьей благодатью городишки.
— Разве он собирался жениться? — не смогла я скрыть удивления, поскольку ничего подобного до той минуты не слышала. Хотя подобные события не проходят в городе незамеченными.
— Да-с, сударыня, — довольный произведенным эффектом, осклабился Петр. — Не желаете ли знать, кто была сия несчастная избранница?
— Будьте так любезны…
— Между прочим, если я не ошибаюсь, она приходится вам родней…
— Я вас умоляю, Петр Анатольевич, не испытывайте моего терпения, тем более, что я сегодня не склонна веселиться.
Моментально убрав с лица улыбку, Петр произнес уже совершенно другим, серьезным тоном:
— Мне и самому не по себе, Катенька. И то, что я ерничаю, так это скорее по привычке. Или, как это говорят, — смеюсь, чтобы не заплакать. Потому что с моим неотразимо мужественным лицом сие было бы не слишком уместно.
— Петр, вы неисправимы…
— Я серьезно. Мне нравился этот молодой человек. Хотя мы и не были с ним дружны.
— Так на ком же он собирался жениться? — начинала я терять терпение.
— Это довольно загадочная история. Константин жил довольно замкнуто, но даже для него подобная конспирация, я бы сказал, необычна. Другой бы в колокола звонил, ведь его невестой, если я не ошибаюсь…
— Вы не уверены?
— Почти… — с досадой произнес Петр. — Почти уверен, хотя полной уверенности у меня и нет.
— Итак…
— Судя по всему, он должен был пойти под венец с Вербицкой…
— С Ириной?
— Ну, не с Машей же, та еще в куклы играет.
— Но Ирине, насколько мне известно, тоже… едва ли не пятнадцать?
— Семнадцатый, — поправил меня Петр Анатольевич. Но такие невесты у нас не залеживаются.
Ирочка Вербицкая была действительно почти ребенком, очаровательным и шаловливым, я встречала ее на утренниках у знакомых и всегда любовалась ее точеной фигуркой и правильными чертами еще совершенно детского личика. Но я не видела ее года два, за это время она наверняка повзрослела. Ее семья считалась одной из самых состоятельных в Саратове, кроме того — у ее отца были потрясающие связи в Петербурге, а по слухам — он даже пользовался милостью императора. Впрочем последняя информация была не слишком достоверна.
