— Катюша, ты не представляешь, что мне сейчас рассказали, — выкрикнула она, рухнув в свое любимое кресло без сил, но тут же вновь вскочила и подбежала к окну.
— Судя по тому, как ты выглядишь, — улыбнулась я, — это что-то экстраординарное. К нам едет ревизор?
Шурочка посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
— Шути, дорогая, — покачала она головой. — Вряд ли тебе захочется веселиться, когда ты узнаешь, что произошло.
— Я не узнаю об этом до тех пор, пока не услышу. Поэтому если не хочешь моих неуместных шуток, то либо угости меня дыней, либо расскажи, что тебя так взволновало. И что ты там высматриваешь в окне, за тобой кто-нибудь гонится?
— Да нет, мне наверное показалось… — отмахнулась она своей розовой ручкой, словно он наваждения, и после секундного колебания отошла от окна.
— Когда кажется — креститься надо, — не удержалась я. — А, кстати, что тебе привиделось?
Шурочка покраснела, но, зная, что я от нее не отстану, призналась:
— Мне показалось, что мимо твоего дома прошел Дюма.
Я не выдержала и расхохоталась.
Шурочка, после того, как мы с ней прочитали «Графа Монте-Кристо», целый год считала эту книгу настольной, перечитала ее раза четыре, знала почти наизусть и без конца цитировала, восхищаясь языком и глубиной мысли автора.
— А я, между прочим, дорогая моя, предупреждала, что он тебя скоро не только во сне, но и наяву преследовать будет.
Дело в том, что Шурочке из газет стало известно, что Дюма все это лето путешествовал по России. И она не раз высказывала мне свою заветную мечту. Мечта была наивная и трогательная — чтобы, проплывая мимо Саратова, Дюма пожелал выйти на берег и хотя бы пройтись по улицам Саратова.
Саратов довольно живописен с Волги, и такое вполне могло произойти (да и произошло на самом деле, как выяснилось позднее, хотя и по несколько иной причине). Но я нещадно подтрунивала над Шурочкой по этому поводу. Она не обижалась, или обижалась самую чуточку, но скоро отходила и принималась развивать свою голубую мечту:
— Представляешь, идем мы с тобой куда-нибудь, а навстречу — он… — Она закатывала глаза и с выражением блаженства на лице смешно морщила носик. — Даже не знаю, что бы я в этом случае сделала.
— Разумеется, упала бы в обморок, а господин Дюма как истинный француз отнес бы тебя на своих могучих руках до дому, — добавляла я масла в огонь, и на носу у Шурочки от волнения выступали капельки пота.
— Если бы я была в этом уверена, я бы грохнулась на землю в любую погоду, — не желая замечать моей иронии, мечтательно произнесла она.
