— Мне так не кажется, — заметил я.
— Вы и правда напали на след убийцы? — лицо Анны Васильевны оживилось, но покрылось красными пятнами. Мне показалось, что она встревожилась еще больше.
— Я этого не говорил.
— Тогда почему вы вернулись?
— Мне надо переговорить с вашей камеристкой Камиллой и, кроме того, уточнить некоторые сведения касательно недавней поездки вашей дочери.
— Вы и об этом уже знаете? — графиня вспыхнула.
Я немного схитрил:
— Разве она уезжала не к тетке?
— Да, то есть нет, — Анна Васильевна занервничала. -А впрочем, вы все равно узнаете о бесчестии моей дочери! -воскликнула она, подошла к секретеру и выдвинула верхний ящик:
— Вот, — графиня протянула мне распечатанный конверт. Я вопросительно посмотрел на нее.
— Читайте, — махнула она рукой.
Я пробежал глазами письмо. Оказалось, что оно было написано рукою той самой московской тети, которая упоминала, что больше года не видела племянницы, и интересовалась ее здоровьем.
— Где она была? С кем? Мерзавка Камилла ни о чем говорит не хочет, а она же с ней ездила, тварь такая! — Теперь Анна Васильевна от слез все же не удержалась. — Заклинаю, — взмолилась она. — Только не говорите графу! Мы потеряли дочь, но пусть хотя бы ее имя останется незапятнанным!
Я ее успокоил:
— Конечно.
Следовательно, мои предположения оказались верными, дело оставалось за малым — разговорить мадемуазель Камиллу.
Я вернул графине письмо, она убрала его в ящик и закрыла на ключ.
— Сожгу сегодня же, — зло сказала она. — Эх, Танечка, Танечка! Бедная моя доченька!
— Я хотел бы переговорить с Камиллой, — на ее счет я питал большие надежды.
Анна Васильевна горько усмехнулась:
— Вещи собирает мадемуазель, — сообщила она. — Не место ей в порядочном доме. Пусть убирается!
— Как?
Я терял свой единственный шанс. Конечно, потом мне в любом случае удалось бы отыскать камеристку. Только кто знает, сколько на это было бы затрачено сил и времени?!
— Неужели вы и впрямь полагаете, что я и дальше стала бы держать у себя эту гадину? — спросила графиня с отвращением.
— Она еще не ушла? Как мне ее найти? — воскликнул я.
— Не знаю, — на лице Анны Васиьевны читалось нескрываемое презрение. — Возможно, она все еще в своей комнате. В бывшей ее комнате, — уточнила она.
Я выбежал из гостиной и помчался в комнату Камиллы, скользя подошвами туфель по паркетному полу, и едва не рухнул у лестницы. Но мне все-таки удалось удержать равновесие, я в несколько секунд добраля до цели, распахнул дверь и…
