Тысяча и одна ночь (Княжна Тараканова) | страница 12



Они обменивались не только планами, но и комплиментами. В одном из писем Радзивилл галантно писал:


«Я смотрю на предприятие вашего высочества как на чудо Провидения, которое бдит над нашей несчастной страной. Оно послало ей на помощь вас, такую великую героиню!»


Письма свои Радзивилл, да и другие корреспонденты героини, например по-прежнему влюбленный князь Лимбург, отныне подписывали так:


«Ее императорскому высочеству принцессе Елизавете Всероссийской…»


Теперь окончательно определились и утвердились замыслы заговорщиков. Чего они хотели? Пользуясь замешательством, » произведенным действиями Пугачева, поднять восстание в Польше и в тех воеводствах Белоруссии, которые отошли по первому разделу Речи Посполитой к России. Затем Елизавете (в смысле Шахерезаде) вместе с Радзивиллом надлежало прибыть в Константинополь и оттуда обратиться с воззванием к русской армии, которая находилась в Турции. В этом воззвании Шахерезада собиралась предъявить свои права на престол и призвать к свержению Екатерины. Заговорщики не сомневались, что маневр удастся и Шахерезада наденет императорскую корону! В вознаграждение она обещала вернуть Польше отторгнутые от нее области, свергнуть Понятовского и воссхановить Польшу в том виде, в каком она была до раздела.

Между прочим, эти планы были известны французскому королю. Людовик XV одобрял намерения Радзивилла и его протеже ехать через Венецию в Константинополь и оттуда предъявлять требования на русский престол.


Вдохновленные этим поистине отеческим благословением, Радзивилл и Шахерезада в конце концов оказались в прекрасной Венеции. Там вовсю обсуждались новые успехи Пугачева, который очень оживился после внезапной смерти полководца Александра Бибикова — не обошедшейся, судя по слухам, без участия конфедератов!

В Венеции Шахерезада появилась под именем графини Пиннеберг. Радзивилл приехал чуть раньше и вел себя как квартирьер будущей императрицы: снял для нее роскошный дом (это было здание французского посольства при Венецианской республике), содержал для нее двор, а по прибытии Шахерезады сделал ей пышный официальный визит и представил знатных поляков, своих соратников. Теперь всякий прибывающий в Венецию знатный гость непременно представлялся «русской принцессе в изгнании». Радзивилл, его свита и сама Шахерезада распространяли слухи о ней направо и налево.

Но вот приспело время делать дело и отправляться в Константинополь. Двинулись на кораблях, и, когда на судно взошла графиня Пиннеберг, пред ней чуть все ниц не пали во главе с Радзивиллом. И ручки беспрестанно целовали, и придворные почести воздавали, и предавались мечтаниям…