Полковник Березин прибыл в свою вотчину в туманный полдень, когда от лютых крещенских морозов замерзали на лету воробьи. Никто его не ждал и не признал в лицо, поскольку ехал он в медвежьей полости с верхом да еще завернутый с головой в лисью доху. Он остановился у печального пепелища на месте отцовского гнезда, не выбираясь из кошевы, мрачно поглядел на огарки бревен и заснеженную печь, затем велел ехать на кладбище. Там он постоял у родных могил, вытер леденеющие на щеках слезы и отправился пешком по селу. Березино в тот час словно вымерло, лишь дымы стояли над крышами да собаки брехали на задворках.
Тогда он стал заходить в избы. А к первому зашел к Мите Мамухину, потому что вдруг увидел резные наличники от своего дома, наложенные кое-как на крохотные оконца, а возле ворот — полузанесенного снегом гипсового льва. Митя в тот момент спал на полатях, сын его, Ленька, — на печи, и лишь в углу под иконами сидела и пряла дочь Альбина. Полковник Березин поздоровался и снял шапку.
— Вставай, батяня, — даже не взглянув на гостя, окликнула дочь. — Это по твою душу пришли. Вставай, родимый, да мужайся.
Митю Мамухина обычно трудно было добудиться, а тут он как-то сразу очнулся и, свесив голову с полатей, долго смотрел на вошедшего. И вдруг признал:
— Барин! Михаил Иванович! Вот так гостенек пожаловал!
— Не радуйся, тятя, — осадила его Альбина, по-прежнему глядя в угол, где на гвоздике висела куделька. — Не радуйся, а плачь и проси пощады.
В этот момент с печи слетел Ленька, замахал полами тулупа и унесся в двери. И скоро крик его разорвал зимнюю дрему:
— Плачьте, люди! Просите пощады! Молитесь!..
Потом говорили, что людям в тот миг послышалось, будто в небесах, туманных и морозных, запела труба. Все проснулись от ее звука и обмерли, завороженные…
— В доме моего отца брал что-нибудь? — спросил полковник Березин.
— Да самую малость! — покаялся Митя Мамухин. — Мне ничего и не досталось, всё расхватали…
— Как же ты на грабеж-то решился? — вздохнул полковник.
— Дак этот наустил, ссыльный!
— У тебя же своя голова на плечах.
— А я — как все, — нашелся Митя. — Народ кинулся, и я туда… И то проспал, одни тяжелые предметы остались.
— Сегодня все отнеси назад, — велел Березин. — Потом нарубишь розог и жди своей очереди.
