Он воткнул клинок в землю, привычно принял стойку для боя без оружия, слегка смещаясь наперерез детине. Противник был, несомненно, силен и мчался с отчаянной решимостью. «Это все ерунда!» — усмехнулся Михась. Бегущий заряжен на одно движение, его положить умеющему человеку — пара пустяков. С разбегу и упадет больнее. Нет, не дурак, остановился. Топор держит цепко: порхает в руке, как птаха, крест-накрест, вверх-вниз. Ну что ж, это даже интересно! Михась обманным движением качнулся вправо и сразу же ушел на разворот, плечи — вниз, нога — вверх. Уже выкручивая тело на удар, он почувствовал ветерок от топора, прошелестевшего через то место, где мгновение назад была его голова. «Молодец разбойничек! Чуть было не убил лешака!» Но чуть-чуть не считается. Каблук сапога уже летел детине в висок, но в последний миг Михась подавил отработанный годами инстинкт и чуть сильнее вытянул ногу, отгибая стопу. Пяткой по затылку — тоже хорошо, но не смертельно. Детина упал на землю, даже не успев удивиться: только что рубил супостата, а вместо него — пустота и удар по голове.
Прав был святой князь: собирать, приумножать и лелеять боевые искусства всех народов! Когда в великой тайне, в глухих поморских лесах создавался закрытый город — воинский Лесной Стан, зачаток будущей борьбы русичей с ордынцами, он не только отгородился от внешнего мира засеками и заставами на глухих лесных дорогах, не только вобрал в себя все, что было лучшего в окрестных русских землях, уже захваченных или осажденных: крепких отроков (будущих воинов-леших), искусных оружейников и землепашцев, богословов, ведавших науки, но и отправил посланцев-разведчиков в долгий путь с неведомым концом. На запад и на восток ушли из Лагеря скромные, невысокие монахи в ветхих рясах, с потупленным взором. Они брели к «святым местам» через земли ханов («ханы» — так коротко и зло звали лешие главных своих врагов — ордынцев) на запад и на восток. Их пропускали, в общем-то, свободно: еще Чингисхан повелел своему воинству не обижать без надобности священников покоренных народов. Дошли нe все. Кому повезло, тех приняли в монастырях, буддийских или католических, где собирались тогда воедино культура, знания, ремесла и политика, как посланцев русского князя, копящего силы для борьбы с бичом всех народов — ордой. Не из любви к русичам, но из страха и ненависти перед ордынцами, передавались «паломникам» секреты боевого искусства, тайны оружейных мастеров… Вернулись единицы. Но выполнен был завет святого князя: собралось в дружине Лесного Стана боевое искусство Запада и Востока и шлифовалось лешими в боях и походах, передавалось из поколенья в поколенье.
