– Возможно, Никифор Петрович, ты и прав. Но одно ясно, живут ленинградцы смертельно голодно. Даже страшно подумать. А они еще и воюют, и на оборону работают… Так вот этот-то ленинградец и привез нам в подарок ими сделанные пулеметы и минометы. Солдатики из караульной роты завели его и летчиков к себе в землянку, сварганили на скорую руку кашу погуще, да и по чарочке. – Сеня лукаво улыбнулся и щелкнул себе по воротнику. – Потом все в один раз разгрузили самолет. А после разгрузки опять в землянку и снова накормили, уже более плотным харчем и опять с чарочкой.
– Здорово в караульной живут, коль у них, в затишье, такой запас сердешной, – прогнусавил с полным ртом каши бородач.
– Надо полагать, у них справный старшина, – ответил Сеня. – Так вот за обедом они решили отблагодарить ленинградцев и загрузить самолет своим красноармейским пайком…
– А мы что – не можем? – соскочил с нар Степа.
– А это зависит от вас, – подхватил Сеня. – Как решите, так и будет. А когда я буду на кухне, передам ваше решение начпроду и попрошу его наш паек погрузить в самолет.
Землянка зашумела:
– Конечно!
– Правильно!
– Какой может быть разговор!
– Я предлагаю полтора пайка! – выкликнул Куделин. Он давно собирался «отличиться», да ему все мешали. Теперь же подобрал момент. В душе теплилась надежда, что кое-кто станет отнекиваться, а он, Куделин, будет настаивать на своем и тем самым выделится из остальной массы, и начальству это станет известно. Да не тут-то было. Землянка без колебаний его поддержала.
Куделин, моя котелок, косил глазами на Семена и думал: «Здорово у него получилось. Вот бы мне так!» И он спросил его:
– Это тебе комиссар поручил?
Сеня от удивления вытаращил глаза:
– Зачем же? Я сам.
* * *
Когда Железнов и Хватов вернулись к себе, в их землянках беспрерывно зуммерили телефоны. Звонили командиры и комиссары частей, сообщали, что из рот и батарей поступают заявления об отчислении двух– и трехдневного пайка для ленинградцев. И красноармейцы просят их подарок и письма отправить этим же самолетом.
– Слыхал, Фома Сергеевич? – связался Железнов с Хватовым. – Мы-то с тобой ломали голову, как бы все сделать политичнее и доходчивей, а солдаты сами, без нас, все просто и толково решили. Это, дорогой комиссар, до глубины души меня трогает…
– Меня тоже, – ответил Хватов.
– Прикажи редактору все это учесть, и пусть в газете дает передовицу, а для красноармейских сообщений – целую полосу. Да пусть часть писем и корреспонденций пошлет в «Красноармейскую правду».
